Книга Наагатинские и Салейские хроники, страница 141 – Екатерина Гичко

Винеш стиснул кулаки. Подают надежду, гады!

– Но они никогда не вспомнят того, кто занимал самое важное место в их жизни. Увы.

– Побочное свойство, – второй представитель впервые открыл рот.

– Мы можем обещать, что госпожа никогда и ни в чём не будет нуждаться и ей обеспечат достойную жизнь. Мы с любовью относимся к своим братьям и сёстрам.

– Уши-то не крутите, – не выдержал Винеш. – Забираете к себе, держите у себя… Как узнать, что вы сотворили и жива ли она вообще?

Последователи Типиша отнеслись к обвинениям со смирением.

– Мы не намерены обманывать потомка сильнейшего. И даём возможность убедиться, что с нашим новым братом или сестрой всё хорошо. Господин может отправить в монастырь любого, кому достаточно доверяет, чтобы убедиться, что мы не обманули его. Он может отправить мага, чтобы тот подтвердил, что мы не дурим голову запрещёнными ритуалами. Вы и сами можете приехать, господин, – мужчина посмотрел на Винеша. – Только сам господин потомок сильнейшего никогда уже не увидит хайнеси. Это правило монастыря: тот, кто даёт нам нового брата или сестру, сам уже никогда не увидит его или её. Это правило было заведено ещё при самом лучезарном Типише после того, как выманенные из монастыря братья сошли с ума, пытаясь вспомнить прежнюю жизнь.

– Мне нужно подумать, – выдохнул Иерхарид, прикрывая глаза.

– Мы понимаем, – последователи ордена поклонились и попятились к двери. – Мы будем ждать вашего решения.

Винеш проводил гостей до самой лестницы и разразился потоком брани, вернувшись в покои.

– Скляды лицемерные! Тёмные в одеждах Светлых! У-у-у, птицы с деревянными крыльями![1] Нет, Иер, Лийришу мы им не отдадим! Костьми лягу и твоих посыльных положу, но девчонку не отдам!!!

– Моя Лийриша… – тихо-тихо выдохнул Иерхарид, и Винеш осёкся. – Она будет жить?

Винеш не смог ответить сразу. С такими травмами, как у Лийриши, ему нечасто приходилось сталкиваться. Ей повезло, что на берегу реки нашёлся пусть неопытный, но лекарь. Обычно с подобными проломами умирают очень быстро, лекари просто добраться не успевают. Но Лийришу смогли довезти до дома Шереха Вотого живой. Если бы он, Винеш, занялся бы ею сразу, то, возможно, она бы уже пришла в себя. Но на тот момент он был вынужден выбирать между нею и Иерхаридом. И Винеш выбрал друга. Сейчас вина съедала его, но, сделай он другой выбор, легче не было бы.

– Я сделаю всё, что могу, Иер, – лекарь присел на кровать и сжал руку друга. – У меня много друзей, я попрошу помощи у всех. Дай мне время. Если… если не смогу, тогда… тогда подумаем и над этим предложением. Позволь мне попытаться.

Иерхарид молча сжал в ответ его пальцы.

[1] Птицы с деревянными крыльями – гнусные обманщики. Восходит к легенде, где парочка птицеловов притворилась птицами со сломанными крыльями. Другие птицы пожалели их и перенесли в свои гнёзда. А обманщики, сбросив деревянные перья, выкрали яйца и птенцов и бесследно скрылись. Вообще, чаще всего фразеологизмы, связанные с упоминанием ненастоящих крыльев, негативные.

– Папочка, а где мама? – Иия доверчиво прижала кудрявую головку к животу отца и уставилась на него большими синими глазами. – Риш говорит, она уехала. А почему без нас?

Ещё минуту назад у Иерхарида болело всё тело, и он думал, что не сможет пошевелить и пальцем. После слов дочери рука сама поднялась и опустилась на её голову, а вся боль сосредоточилась в разрываемой грудной клетке, где неистово зашлось сердце. Иер знал, что рано или поздно ему тоже придётся ответить на этот вопрос. Риш запрещал Иие и Зишу терзать отца расспросами, но Иер слышал, как они терзали ими всех остальных: Винеша, госпожу Жадалу, стражу, лекарей… всех, кого видели. Его бедные дети искали маму и спрашивали, не видел ли её кто. Его бедные птенчики… Ему так хотелось поднять и прижать дочь к груди, но сил хватило лишь на то, чтобы легонько перебрать пальцами её волосы.