Книга Наагатинские и Салейские хроники, страница 188 – Екатерина Гичко

Самое главное, и в выпивке особо не усердствует, а то некоторые дурной наклонности поддаются быстрее, чем выучке достопочтенного Типиша.

– Сходи-ка ты до часовни, дровец в поленницу снеси, – прищурился Цыбай, раскуривая горько пахнущую трубку. – Только в саму часовню ходить не смей. Поленница там побоку, под навесом, железным листом крытом.

– Дед, ты чё? – испуганно встрепенулся один из таскавших брёвна младших братьев.

– Не чёкай мне! А ты иди, иди. Ежели что, скажешь дедушка Цыбай послал с поручением.

Зразый не мешкая нырнул в сарай и вышел с огромной охапкой дров, верхнее полено того гляди на голову сверзится. И зашагал по подтаявшему, хрустко ломающемуся под ногами снегу в сторону свечой взмывающей вверх краснокаменной часовне. Цыбай проводил парня взглядом, пока тот не скрылся за густо переплетёнными кустами, и беззлобно прикрикнул на замерших помощников:

– Чего замерли? За работу.

Поленница располагалась по правую руку от часовни, если стоять лицом к парадному входу, и была похожа на неряшливо прилепленный нарост. Как ракушка на стройном остове корабля, белая понизу и затиненая зеленью поверху. Зразый сразу направился к ней, но не слишком торопливо. Часовенка его очень интересовала, как и почти всех братьев в монастыре. Особенно младших и послушников, которых до часовни допускали в последнюю очередь. Собственно, после посещения часовни послушниками и младшими братьями они быть переставали и становились просто братьями.

Зразый намётанным глазом смерил башню часовни в высоту и ширину. До того как попасть в ученики к лекарю, он ходил помощником градостроителя почти три года! Не доучился, понял, что наука не по душе, но кое-чего из обучения всё же вынес. Башню построили не меньше двух веков назад, такая форма – в виде свечки – была очень распространена у храмов по берегам рек, издали видна. Постройка крепкая, ладная, стоит, словно в землю вросшая! В ширину не более трёх саженей, в высоту всего пять, не считая шпиля. Из-за узости строения места внутри было не так много, поэтому подвалы обычно строили обширные. И что-то подсказывало Зразыю, что ему нужно именно в подвал. Всё же в самой часовне бывают не только старшие братья, на службах в честь Типиша собирались почти все.

Перехватив дрова поудобнее, парень зашагал чуть бодрее. Сложность задания вызывала у него здоровый азарт и глубочайший интерес. Так и хотелось всунуть в дела типишцев нос поглубже, но те отличались завидной осторожностью, которая только подстёгивала любопытство. Обычные братья и тем более младшие ничего особенного не знали, не зря всё Зразый устраивал весёлые вечера, приправленные выпивкой и байками. Откровенные россказни и капелька крепкого побуждали к такому же откровению. Обычные братья украдкой признавали, что только старшие знают истинные секреты врачевания благословенного Типиша, а они же здесь только сиделки да помощники по хозяйству. Что их, впрочем, устраивало. Жизнь при монастыре была сытной.

Старшие братья до пространных бесед не снисходили. Порой перешёптывались между собой, но всегда бдительно прикрывали губы рукавами и умолкали, стоило кому-то подойти слишком близко. Часовню изнутри охранял привратник. Всего один, но любопытным проникнуть внутрь не удавалось. Мрачный могучий старикан и старших не всегда пускал, если на то дозволения настоятеля не было. Двери часовни почти всегда были заперты. Если хочешь помолиться, то в самом монастыре есть просторный и светлый молельный зал и статуи богов. Молись кому хочешь, а покой Типиша можно тревожить лишь по особым случаям.