Книга Наагатинские и Салейские хроники, страница 262 – Екатерина Гичко

Шаш подозревал, что принцесса расскажет о его визите хотя бы нянечке, чтобы поделиться эмоциями. Или брату-императору. Но та пошла сразу к главному советнику и, если судить по разговору с господином Аркшашем, оставила венценосного родича в неведении. И это очень много говорило о её рассудительности. Ведь господин Аркшаш был самым близким к императору человеком, имел огромное влияние и при этом никогда бы не стал разводить шум, дабы не испортить и без того сложные отношения. Она обратилась к человеку, который разрешил бы маленькое ночное недоразумение с наибольшей деликатностью и осторожностью.

– К тебе утром приходил советник Аркшаш, – отец не спрашивал. Пронзительные зелёные глаза вопрошающе смотрели на сына, который заполз в их с женой апартаменты, чтобы пожелать доброго дня.

– Да, – Шаш благодушно улыбнулся и, опустившись на подушки, потянулся к матери-кошке. Ткнувшись лбом в её лоб, он тихо-тихо зарычал, извиняясь, что не составил ей компанию на утренней прогулке. – Моя ночная вылазка не удалась, и он приходил с претензиями.

Признавать свои ошибки Шаш не стеснялся. Отец был очень строг к просчётам, и снисходительно он относился только к неудачам дочерей. Но его третьего сына это никогда не пугало, он не опасался упасть в глазах папы. Каким бы слабым или невезучим он ни был, сыном своего отца он быть не перестанет.

– Тебя поймала охрана? – Дейш удивился.

Поймать Шаша, которого с раннего детского возраста называли Тенью наагашейда, было весьма сложно. Он мог сидеть на самом виду и не привлекать внимание.

– Нет, – развалившись на подушках, Шашеолошу сощурился в насмешке, предлагая всем повеселиться над его неудачей. – Я случайно столкнулся с принцессой. Второй раз.

– Да ты везунчик, – тень недовольства сменилась ехидством, и наагашейд слегка приподнял уголки губ. – Её здесь пока никто не видел. Кроме тебя. Хорошенькая?

Кошка посмотрела на мужа с укором.

– Бесподобная, – не поскупился на похвалу сын. – На вид совсем ребёнок, но отчитала меня как мама.

Теперь укор достался Шашу. Когда это его отчитывали?

– Пришлось притвориться, что я сражён её красотой и пришёл в надежде на тайную встречу.

– Поверила? – с искренним интересом спросил отец.

– Нет, – уверенно ответил Шаш. – Назвала меня льстецом и лицемером, а потом ещё и советника натравила.

– Зубастенькая, – оценил Дейш.

– Господин Аркшаш дал понять, что не заблуждается насчёт моих истинных намерений. Но он должен был понимать изначально, зачем я приехал.

Про господина Аркшаша говорили едва ли с неменьшим почтением, чем про самого императора. Он имел огромную власть и мог принимать решения большой важности даже без предварительного согласования с его величеством. Впрочем, имея почти неограниченное доверие, советник не торопился им пользоваться, поэтому главы земель Давридании его терпели. Сквозь зубы, но терпели.

Появился граф Лирекс при дворе после восшествия императора Ашшидаша на трон. Императрица Дамадрия представила его как сына мало кому известного обедневшего рода. Многие никогда не слышали про Лирексов. Хранители основ аристократии, знавшие подноготную почти всех семей не только Давридании, но близлежащих стран, с горячностью заявляли, что были уверены – никого из семьи Лирекс не осталось. Как выяснилось, один-единственный росточек сохранился. И императрица его нашла, приблизила и взрастила верным соратником сына.