Книга Наагатинские и Салейские хроники, страница 268 – Екатерина Гичко

Кот внутри Шаша недовольно заворчал. Наг и сам чувствовал себя мышью, добровольно влезшей в ловушку. Присев, он внимательно присмотрелся к полу. Во тьме, рассеиваемой только бледным ночным светом, можно было рассмотреть далеко не всё. Наагасах часто сталкивался со схронами, ловушками, потайными ходами и иллюзиями, которые умели делать не только маги. Лучшие иллюзии как раз делаются не магами. Они творятся из вещей материальных и обманывают все чувства.

Мастера в башне поработали, безусловно, одни из лучших. Шаш осмотрел пол, стены, потолок, но не нашёл и крохотного участка, отличного от других хотя бы лёгкой шерховатостью. Бросив взгляд на подозрительное окно, наг начал осторожно пробираться к нему, решив начать разбирать головоломку с ловушки. Если она имеется.

Отцепив от пояса складной металлический щуп и разложив его, наагасах осторожно простукал все половицы. На лёгкие прикосновения они не реагировали, не поддавались и ничем не отличались от остальных участков пола. Мужчина с сомнением посмотрел на подоконник и потянул щуп к нему.

На третий стук половица, на которой стоял Шаш – а она была удалена от окна, – резко провалилась. Спасаясь, наг скакнул влево и сдавленно охнул, столкнувшись всем телом с вертикально вздыбившимся полом. Грохнувшись на спину, он, повинуясь животным инстинктам, перекатился, пытаясь встать на все четыре «лапы». Тихий свист, из-за сдвинувшихся стенных панелей выбросились змеями мотки верёвок. Шаш ускользнул от всех, кроме одной, обвившей щиколотку левой ноги. Пол за его спиной вздыбился, явно готовясь захлопнуть его в очередной гроб коробки, но мужчина успел заметить тросы, поднимающие панель, и метнуть в них кинжал. Лезвие со струнным гулом разрезало одну верёвку, панель покосилась набок, а кинжал, пролетев дальше, неожиданно глубоко засел в стене.

Раздался хруст. Шаша резко потянуло вверх за пленённую ногу, и мужчина сообразил, что случайно запустил механизм перестройки. Стена, из который была выплюнута связавшая его верёвка, неумолимо тянулась вверх, в то время как пол под нагом смещался и вставал на её место. Комната будто переворачивалась, утягивалась куда-то ввысь. Болтающегося в воздухе Шаша втянуло в дыру на потолке, а затем эта же дыра схлопнулась у него под головой, прищемив самый кончик размотавшейся косы.

Несколько секунд ошеломлённый наагасах ещё прислушивался, как этажом ниже заканчивает перестраиваться комната. Теперь он был подвешен к потолку, судя по всему, коридора второго этажа. Что ж, это можно считать успехом.

Шаш медленно провернулся вокруг своей оси и вздрогнул, нос к носу столкнувшись с вытянутым лицом императора. Тот стоял прямо посреди коридора и держал в руке кусок хлеба, увенчанного пышной подушкой котлеты, уже надкусанной.

– Ваше величество, – по лицу наагасаха расползлась великосветская улыбка, – доброй ночи. Осмелюсь заметить, задумка с ловушкой этажом ниже – великолепна!

Император наконец отмер и ехидно хмыкнул.

– Эй, что ты там творишь? – в коридор высунулся раздражённый советник.

Увидев покачивающегося под потолком радостного сына наагашейда, Аркшаш сперва изумлённо распахнул рот, а потом скривился.

– Боги, наагасах, что вы здесь делаете в такое время? – впрочем, ни удивления, ни даже особой вопросительной интонации в голосе советника не прозвучало.