Книга Наагатинские и Салейские хроники, страница 277 – Екатерина Гичко

Помертвевшая от страха девушка на ослабевших ногах шагнула глубже в проулок и замерла, напряжённо вслушиваясь в звуки за своей спиной. Вся радость от прогулки мгновенно исчезла, сменившись глубочайшим сожалением. Боги, что будет с наагасахом, что будет с ней… что с ними будет?! Ах, если бы только она не упросила господина Шашеолошу вытащить её в город… Лаодония даже не вспомнила, что никого она не упрашивала.

За спиной раздавались страшные звуки. Глухие стоны, шлепки очень похожие на шлепки теста о столешницу, брусчатка слегка сотрясалась от падений… Прошивший праздничную какофонию вопль заставил Лаодонию съёжиться. Она не смогла бы повернуться при всём желании, всё тело одеревенело. Она даже не понимала, что плачет.

– Госпожа? – осторожно позвал её наагасах. – Не поворачивайтесь.

Он обошёл её и встал прямо перед девушкой, глядя на неё с непонятной для Лаодонии виной.

– Сильно испугались? – наг осторожно привлёк её ближе. – Уже всё закончилось.

Заглянув ей за спину и оценив разбросанность тел, Шаш улыбнулся и продолжил:

– Сейчас я вас подниму и понесу, а то вас ноги не держат. Только не смотрите по сторонам.

Он поднял её, и Лаодония торопливо вжалась мокрым лицом в его шею.

– Вы их убили и растерзали? – тихо-тихо спросила она.

– Что? – опешил Шаш. – Боги, какие книги вы читали? Они живы. Сейчас мы дойдём до стражи и попросим забрать их.

Всхлипнув, девушка плотнее в него вжалась и обняла за шею. Она не подняла голову, даже когда наагасах завёл разговор со стражей.

– Вот тварины! – грубовато возмутился один из них. – Будто праздник для них устроен! Они вам не навредили, господин?

– Нет, только напугали мою дочь.

Дочь? Лаодония передумала плакать.

– Надеюсь, больше никто не омрачит ваш праздник.

Когда они немного отошли, девушка всё же дала волю веселью и шепнула:

– Дочь? Серьёзно?

– Я не смог назвать вас женой, – шутливо протянул наагасах.

Лаодония откровенно затряслась от смеха и, оторвавшись от шеи нага, насмешливо на него посмотрела.

– Вы могли назвать меня сестрой.

Искренне обескураженное выражение лица нага вызвало волну хохота. Неприятный инцидент стёрся и поблек.

– Вы даже не подумали об этом! Вы! Великий ум и… – продолжала веселиться принцесса.

– Среди моих сестёр нет таких милых и нежных девушек как вы, – смутился Шаш. – Вы не похожи на мою сестру…

Его прервал грохот. Над толпой взмыл яркий огненный путь, расчертивший ночное небо. БАХ! И среди звёзд расцвёл ослепительно прекрасный алый цветок. Лаодония замерла на руках нага, с восхищением смотря на взлетающие кверху и распускающиеся огненные цветы. Снопы искр рассыпались в её огромных прозрачных глазах.

Шаш довольно улыбнулся, порадовавшись, что неудавшееся ограбление не смогло испортить прогулку. Он посторонился, пропуская медленно едущий сквозь толпу экипаж. Слегка покачнувшаяся в его руках Лаодония хихикнула, весело посмотрела на него и скользнула взглядом по радостным лицам горожан, по ярким огням и гербу на дверце кареты.

И судорожно вцепилась пальцами в плечи Шаша.

– Наагасах, – голос её задрожал, – это экипаж моей матери.

***

В спальню принцессы они ввалились через окно именно в тот момент, когда туда заскочила нянечка. Та сперва не поняла, кого видит, и замерла в ужасе, решив, что в опочивальню проникли грабители. Но спустя пару секунд она узнала в самом тщедушном из них перепуганную принцессу и ошеломлённо распахнула рот.