Книга Наагатинские и Салейские хроники, страница 320 – Екатерина Гичко

– Тогда господин Унер должен оценить его компанию, – порой ласковый Шаш становился воистину безжалостным. – Простите, ваше высочество, но я наг и плохо переношу соперников.

– Соперников? – принцесса непонимающе уставилась на его спину, но позволила увлечь себя в тёмную глубину сада, подальше от праздничной толпы. – О чём вы? Господин Унер никогда за мной не ухажива… – Лаодония осеклась и с досадой закусила губу.

Возможно, виконт всё же ухаживал за ней, просто весьма скучным образом. Всё же так, как ухаживает наагасах, рискнёт ухаживать далеко не каждый порядочный мужчина. Хоть он и не сделал ничего предосудительного, но одно только нахождение с ней наедине может ударить по его репутации приличного чело… приличного нага.

А что считается приличным у нагов?

– Он ухаживал за вами, – не согласился с ней Шаш, – с одобрения вашего брата. И пусть мне ужасно льстит, что вы замечаете только мои ухаживания, господин Унер всё же раздражает меня и я не хочу давать ему даже маленький шанс.

– Вы поэтому попросили вычесать вас? – Лаодония хитро прищурилась.

Она, конечно, в силу возраста и воспитания была наивна, но неглупа.

– Хотите отказаться? – Шаш в ответ лукаво посмотрел на неё через плечо.

– Ни в коем случае! Когда мне ещё выпадет шанс потискать такого огромного котика?

– Прозвучало почти неприлично, – улыбнулся мужчина, а Лаодония смущённо закусила губы и запихнула вампирские ленты, вышитые серебристыми цветами гахары, в карман юбки. – Так, стойте. Кажется, впереди кто-то есть.

Девушка немного испугалась, заметив, как напрягся мужчина. Неужели опять разбойники?

Но Шаш лишь опасался, кабы принцесса не стала свидетельницей какого-нибудь неприличия. Всё же не все углублялись в темень сада ради романтичной прогулки. Кого-то интересовали более плотские вещи.

Они заметили пару одновременно и облегчённо перевели дыхание. Под блеклым потоком лунного света, прижавшись спиной к дереву, стояла наагашейдиса, а над ней, опёршись предплечьем над её головой, нависал наагашейд. Он что-то тихо-тихо шипел жене, пальцами лаская её шею, а госпожа Тейсдариласа улыбалась и обнимала его за талию.

Лаодонию накрыло смущение. Всё же она невольно подсмотрела то, что не предназначалось чужим глазам. Но как же хотелось смотреть! Высокомерный и насмешливый наагашейд, в котором она видела только повелителя нагов и сурового отца наагасаха, был ещё и супругом. Супругом неравнодушным к своей жене. Собственно, сейчас он не казался главой могущественного народа. Лаодония видела только его самого и его жену. Не повелителя и его восхитительную супругу, не устрашающего мужчину и далёкую и непонятную женщину, а…

Господин Дейширолеш приоткрыл губы, склонился и резко, будто пожелал укусить жену, накрыл её рот, вторгаясь глубоким поцелуем.

Зашипев, Шаш поторопился прижать к распахнутым глазам принцессы ладони, но было уже поздно, та прекрасно всё рассмотрела. Встав перед замершей статуей девушкой, наагасах решительно развернул её лицом в противоположную сторону и, надавив на плечи, заставил зашагать прочь.

– Простите, – виновато протянул он. – Мне следовало сообразить, чем всё закончится.

Лаодония безмолвно открыла и закрыла рот. Картина страстного пожирающего поцелуя всё ещё стояла перед её глазами и не хотела никуда уходить. Дрожали ладони и… Она словно что-то предвкушала. Щёки пекло от стыда, но… Дыхание срывалось явно не от смущения.