Книга Наагатинские и Салейские хроники, страница 323 – Екатерина Гичко

– Отойдите, – не отводя глаз от сына, приказал Дейш.

Шашеолошу всё равно не смог успокоиться. В сидячем положении он чувствовал себя уязвимым. С кое-как с помощью отца и матери он поднялся. Опять зарычал и обнюхал шею Лаодонии. Виновато лизнул царапину и вновь с яростью осмотрелся.

Взгляд остановился на виновнике, застывшим рядом со злополучной телегой. И ярость волной ненависти взорвалась, окатила всё нутро, вытаскивая на поверхность самое ужасное, самое страшное и самое опасное.

– Наагашейд, – Ссадаши опасливо попятился, увидев, как чёрная радужка размывается и растягивается по белку.

Шашеолошу страшно зарычал, покачнулся и начал заваливаться набок. Когда Дейш его поймал, сын уже уплыл в бессознание. Но продолжал крепко прижимать к себе Лаодонию.

Ссадаши медленно отполз ещё немного назад и скривился, когда наагашейд вскинул на него полный бешенства взгляд.

– Убью, гада!

[1] Напомню, при дворе считают, что Аркшашу не больше 35 лет, поэтому Шаш спокойно врёт, что тот младший брат императора.

Лаодония не находила себе места. Очнулась она глубокой ночью уже в своей кровати в компании нянечки, которая тут же бросилась докладывать императрице, что принцесса пришла в себя. Та сразу же пришла, но особенно обеспокоенной состоянием дочери не выглядела, из чего Лаодония заключила, что ничего страшного не произошло и на наагасаха не сердятся. Только мама выглядела несколько погружённой в свои мысли и явно заинтригованной. Увы, ничего про наагасаха, его родителей или хотя бы наагалея она не рассказала. Пообещала, что Лаодония сама всё узнает утром за завтраком.

Но утром наагасах не пришёл. Мама тоже не вышла, заперлась в кабинете с Аркшашем по какому-то вопросу. Тревога достигла границы, когда Лаодония уже всерьёз подумывала воспользоваться одним из тайных ходов, чтобы ускользнуть за пределы крыла императорской семьи, но тут доложили, что к ней пришёл гость. Причём няня, которая принесла весть, выглядела несколько озадаченной и смогла только ответить, что явился не наагасах, а наагалей Ссадаши, которого по какой-то причине было дозволено пропустить в сад и испросить аудиенции у принцессы.

В сад Лаодония спускалась бегом. Тот встретил её жарой, душным ароматом роз и пчелиным жужжанием. Наагалей обнаружился у фонтана, где девушка впервые встретилась с наагасахом. Скучающий мужчина пялился на солнце, болезненно прищурив красноватые глаза, и бесцеремонно позёвывал. Глаза Лаодонии невольно зацепились за блестящую серебром ленту, вплетённую в косу, и она узнала одну из вампирских лент, которые они вчера рассматривали.

– Доброго дня, наагалей, – принцесса торопливо поздоровалась, приближаясь к нагу, и тот поднялся с бортика фонтана, чтобы поприветствовать её поклоном.

– Доброго дня, ваше высочество. Рад видеть вас столь цветущей, – голос нага звучал непривычно хрипло.

– А где наагасах? – нетерпеливо спросила девушка.

Наагалей вновь опустился на бортик и жестом пригласил её присесть рядом. Нянечка, немного припоздавшая, чопорно поджала губы и заняла скамеечку в тени розовых кустов, а Лаодония присела рядом с мужчиной, нетерпеливо сминая пальцами подол юбки.

– С наагасахом всё в порядке… ну почти, – белёсая бровь приподнялась, и наагалей хитро улыбнулся. – Но он пока сам не может прийти.