Книга Цветочек. История о заигравшемся лицедее. Том 1, страница 222 – Екатерина Гичко

Что именно не понравилось? Ссадаши понимал, что это какая-то давно не посещавшая его эмоция, которую он теперь не может опознать. Но какая?

Ответ был рядом, но ускользал, и это раздражало Ссадаши.

— Туда сейчас наверняка Мозоль нагрянет, — наагалей раздражённо посмотрел на столб дыма, явно видневшийся на ночном небе. — И кто-нибудь ему доложит, что видели нага, — косой взгляд достался Ваашу.

— Ты не подойдёшь по размеру, — утешил друг. — А вот Дел рвать и метать будет. Если ещё и окажется, что они того не стоили… — Вааш потыкал хвостом в вольных.

— Ну это мелкая рыбка, — Ссадаши хмыкнул, — посмотрим, что попадётся в сети.

— Чего?

— Ты же не думал, что я пошёл на рыбалку только с ними? — Ссадаши указал на четвёрку охраннику. — Остальные сейчас прочёсывают окрестности. Вряд ли Рясий смог устоять от искушения хотя бы издали полюбоваться, как исполняют его приказ. Или послать кого-то посообразительнее глупых рыбок, чтобы они всё проконтролировали и…

Раздался короткий свист, и Вааш, резко выбросив хвост, оттащил одного из вольных в сторону. Арбалетный болт звякнул о мостовую. Второй болт вошёл в стену, Шширар едва успел отдёрнуть вскинувшуюся Дейну.

— … зачистили.

Ссадаши уставился на прикрытую телом Шширара хранительницу.

— А скажите-ка мне, — наагалей угрожающе прищурил светящиеся глаза, — почему стреляют не в меня, а мою хранительницу?

Возвращалась вся компания через ворота. Уходили же через них, будет странно, если они появятся во дворце без ведома стражи. Часовые посмотрели на них очень подозрительно, но лезть с вопросами к высоким гостям поостереглись. Впрочем, тех уже ждали.

Прямо за воротами в центре двора в сиянии волчьего месяца стоял наагариш Делилонис. Господин Вааш тоскливо вздохнул, а телохранители наагалея Ссадаши малость отстали, позволив господину выйти вперёд.

В свете месяца наагариш сиял как приползшая с того света душа. Свитый в кольца хвост хрустально блестел, ветер играл с паутинчатым шёлком волос, сквозь тонкую ткань нижнего одеяния проступали очертания мускулистого торса и сильных рук, а на темнеющем лице жутко светились серебром глаза.

— Дел, ты чего не спишь? — добродушно удивился Вааш.

Наагариш ответил не сразу. Секунд десять он молчал — аж жуть накатила, — а затем всё же, едва разжимая губы, прошипел:

— Разбудили.

— Ох, да какая крыса посмела? — наигранно возмутился могучий друг. — На советах мурыжат, ещё и спать не дают…

— Виконт Моззи изволил любопытствовать, не имеем ли мы отношения к переполоху в городе, — белый хвост поднялся и плюхнулся на землю, в лунном сиянии закружилась пыль.

Через стену императорского дворца лился многоголосый колокольный звон, а чёрное небо расчерчивали серые столбы дыма. Ощутимо тянуло гарью. Когда наги уходили, огонь уже загнали в центр и без того погоревшего участка и додавливали, но огнеборцы собрались со всего города, да и жители повскакивали. Не дай боги, искру на крышу закинет, аппетиты у огня ненасытные, живо весь дом охватит, а с ним и соседние.

— Я пополз посмотреть, а ни любезного Ссадаши, — светящиеся глаза уставились на нагло подбоченившегося наагалея, — ни рассудительного Вааша, — жуткий взор переместился на нага в рванной юбке из штанов, — ни разумнейшего Шашеолошу в их покоях не оказалось.