Книга Цветочек. История о заигравшемся лицедее. Том 1, страница 292 – Екатерина Гичко

— Почтенная, — обратилась к ней Дейна, — не знаешь, не берёт ли тут кто путников на постой? Мой друг захворал, но хвора не заразная.

— Ох, — встрепенулась баба и растерянно заозиралась, будто испрашивая совета у окрестных заборов. — Ну… так у меня можно… Тока сын с поля ишо не вернулся…

Она явно опасалась пускать чужаков в дом, но дать от ворот поворот ни любопытство, ни характер не позволяли.

— Не даром напрашиваемся, — покачнула её сомнения Дейна.

— Ну… проходите-проходите, — засуетилась женщина. — Вот мой забор, по лево от тебя, дивонька. Ох и нетяжело? Спину-то, поди, натрудила…

Она распахнула перед Дейной калитку и, пропустив её, страшными глазами посмотрела на выглянувшую соседку.

Посреди небольшого тенистого дворика стоял сруб колодца, к нему Дейна и понесла наагалея. Ссадив нага на скамейку в тени дерева, женщина присела перед ним на корточки и заглянула в бледное лицо.

— Как вы, господин?

— Унижен и взбешён! — едва слышно прошипел Ссадаши.

— Ох, бледный-то какой! — всплеснула руками баба. — Как есть сейчас на месте помрёт. А тощ-то, тощ!

Ссадаши стиснул зубы и попытался натянуть на лицо дружелюбие, но свело скулы.

— Ты его в дом-то, дивонька, оттащи. Сырым воздухом он, поди, надыхался. Я щас ему постелю накрою. Меня тёткой Валой зовут. Ты проходи, проходи…

Дейна прижала нага к груди как ребёнка и занесла его вслед за тёткой в дом.

— Ох, и сильна ты, дивонька! Вот сюды покладь.

Тётушка Вала провела их на вторую половину дома и указала на кровать, укрытую вышитым покрывалом и увенчанную башней из пышных подушек. Дейна усадила на неё наагалея, стянула с него сапоги и осторожно уложила досадливо шипящего мужчину.

— Тётушка Вала, — Дейне дружелюбие удалось лучше, чем Ссадаши, — а лекарь или знахарка у вас есть? Потравился чем-то. Вроде к утру полегчало, но боязно мне.

— Да это тока в соседней деревне, вёрст десять отседова. Но я б тебе отсоветовала, дивонька, туда иди. Знахарка тамошняя, бабка Ювида, как есть ведьма! Да наипоганейшая! — тётка выпучила глаза. — По прошлой осени слёг у меня соседушка. Жёнка его, то ли дура, то ли баба притворства великого, к бабке Ювиде и пошла, хотя вся деревня знала, что бабка зуб на её мужика имеет. Пчёл он у неё, вишь ли, сманил! Так она пришла и всё! — тётка рубанула ладонью воздух.

— Что? Отравила? — нахмурилась Дейна.

— Хуже! — голос женщины горестно надтреснул. — После её заботы он к мужнему делу совсем непригоден стал.

Ссадаши вздрогнул и возмущённо посмотрел сперва на Дейну, потом на тётку, испугав ту красными глазищами.

— Мой господин из оборотней, — поспешила успокоить её Дейна. — Варлийских.

— То-то я смотрю сложения нелюдского, — баба осмотрела нага. — Людской мужик таки покрепче будет. Но худ он у тебя, худ. Господин, говоришь? Плохо заботу ведёшь, отощал-то как, бедолага! Я щас яишенку пожарю со шкварками.

— Ох, как кстати будет! — благодарно улыбнулась Дейна. — Тётушка Вала, а к кому тут подойти можно, чтоб телегу с лошадью до столицы нанять?

— Ой, да поедет ли кто? — усомнилась тётка. — На ярмарку везти нечего, путь на два дня…

— Да мы заплатим так, что с гостинцами из столицы приедет, — увидев сомнение на лице женщины, Дейна добавила: — И часть заплатим наперёд.

— Да даже не знаю… Мож, сын мой… — тётке Вале не очень хотелось отпускать сына так далеко, боязно. Но и выгоду упускать тоже не хотелось. — До вечера, дивонька, обожди. Сын с поля придёт и, если не сам, то с мужиками уговорится. Да и хозяину твоему отлежаться надо бы, поди, умаялся-то верхом ехать!