Книга Художник из 50х, страница 125 – Сим Симович

— Еще как! Представляю, как они будут лежать во время тихого часа и смотреть на наши звезды. Мечтать о полетах в космос.

Гоги почувствовал глубокое удовлетворение. Это была одна из лучших его работ — не по технике исполнения, а по вложенному смыслу. Искусство, служащее образованию. Красота, открывающая дорогу к знаниям.

— Спасибо тебе, Гоша, — сказала Аня, касаясь его руки. — Ты подарил детям целую вселенную.

— Это мы с тобой подарили, — поправил он. — Я только рисовал, а идея была твоя.

Убрали инструменты, вымыли кисти, привели комнату в порядок. Краска еще не высохла окончательно, но уже завтра дети смогут заниматься под звездным небом.

— До свидания, наша маленькая обсерватория, — помахала Аня потолку на прощание.

Выходя из детского сада, Гоги чувствовал особую радость. День прошел не зря. Где-то в этом городе появилось еще одно место, где дети могут мечтать о звездах и верить в чудеса.

А завтра начнется обычная рабочая неделя — артель, декорации, новые заказы. Но сегодняшний день останется в памяти надолго.

День, когда он вместе с Аней создал для детей кусочек настоящего волшебства.

Утренний воронок приехал точно в девять. Гоги уже привык к этому ритуалу и спокойно сел на заднее сиденье, не дожидаясь приглашения. За окнами проплывала знакомая Москва — широкие проспекты, строительные краны, памятники вождям. После работы в артели и детском саду казалось, что жизнь наконец-то обрела какую-то размеренность, но вызовы к Лаврентию Павловичу всегда нарушали это хрупкое равновесие.

В приёмной секретарша кивнула ему как старому знакомому и сразу провела в кабинет. Берия сидел за массивным столом, перебирая какие-то документы, но сегодня в его кабинете был ещё один человек.

Незнакомец стоял у окна спиной к двери, рассматривая московские крыши. Широкие плечи подчёркивал безупречно сидящий тёмно-синий костюм-тройка, а в руке он держал изящную трость с серебряным навершием, стилизованным под латинскую букву V. Когда он обернулся на звук шагов, Гоги невольно отметил его внешность — высокий, поджарый блондин с военной стрижкой андеркат и авиаторскими очками на американский манер. Холодные голубые глаза оценивающе скользнули по фигуре художника.

— А, товарищ Ван Гог прибыл, — улыбнулся Берия, поднимаясь из-за стола. — Как раз вовремя. Георгий Валерьевич, позвольте представить — Виктор Крид, глава отдела по ликвидации техногенных катастроф и их предотвращению при Совете Министров СССР.

Крид сделал несколько шагов навстречу, трость мягко постукивала по паркету. Рукопожатие оказалось крепким, почти болезненным.

— Очень приятно, — произнёс он низким, хорошо поставленным голосом с едва заметным акцентом, который Гоги не смог определить. — Лаврентий Павлович много о вас рассказывал. Ваши работы произвели на меня большое впечатление.

— Спасибо, товарищ Крид, — осторожно ответил Гоги. — Не знал, что у нас есть такой отдел.

— Ещё бы, — рассмеялся Берия. — Виктор курирует очень специфические вопросы. Аварии на заводах, пожары, взрывы, обрушения — всё, что может угрожать безопасности наших граждан. У него самые широкие полномочия в этой области.

Крид кивнул, снял очки и протер стёкла носовым платком. Без тёмных стёкол его лицо казалось моложе, но глаза оставались такими же холодными и проницательными.