Книга Особенные. Элька-2, страница 58 – Ольга Ильина

— Зачем кому-то нужно выдавать себя за искру?

— Хороший вопрос, — бабушка покусала губы в задумчивости и поднялась. — Это может быть чья-то глупая шутка или же злой умысел. В любом случае, надо проверить.

Бабушка поспешила советоваться с Владиславом, а я снова потерла светящиеся пальцы. Надо спросить у бабушки, надолго это со мной? Выглядит отвратительно. Я словно руку в фосфор опустила.

После обеда я решилась все-таки поговорить с отцом. Они как раз приехали с очередной экскурсии. И когда папа пригласил нас на прогулку, я согласилась. Но, что меня удивило, так это странное желание бабушки взять в качестве сопровождающего Диреева.

— Бабуль, да мы недалеко идем. Город посмотрим и вернемся.

— Вот и Слава город посмотрит, — настойчиво ответила бабушка.

И переубедить мне ее никак не удалось, да и при родителях спорить не хотелось. Они насторожатся, потом объясняться придется. Легче смириться.

Мне давно хотелось посмотреть Стоунвуд. Интересно же, как живут обычные чехи, у которых под окнами не ходят толпы туристов. Оказалось, прекрасно живут. У них климат мягкий, поэтому дома строятся из облегченных материалов. Новые соседствуют со старинными, многоэтажки с большими, красивыми коттеджами. И там живут вовсе не богачи, а так называемый средний класс. Такие, как мы.

Чехия славится своим хрусталем и драгоценностями из гранатов, поэтому мы не могли пройти мимо таких магазинчиков. Правда нам с папой стало скучно и страшновато как-то от очень бурных восторгов мамы и Жени. Поэтому мы поспешили ретироваться на улицу. И тут, как назло, Диреев тоже увязался за нами. А мне так хотелось поговорить с папой наедине. Я уже и подмигивала, и головой мотала и, как можно незаметнее для папы пыталась его толкать, но моих намеков не поняли. Спросили, не перегрелась ли, а то глаз дергается и с шеей что-то не то. И как только я не прибила этого тугодума в тот момент? Видимо, его уроки выдержки не так бесполезны, как казалось. Я даже выдержала получасовую лекцию о самых лучших сортах чешского пива, которую Диреев завел. А когда эти двое перешли с пива на хоккей, психика моя не выдержала:

— Диреев, а не пошел бы ты… за мамой. Я есть хочу, а они еще час могут в магазине проторчать.

Он удивился, с подозрением прищурился, но, глядя в мои честные и очень умоляющие глаза, сдался. Я счастливо улыбнулась, провожая его взглядом, и обернулась к папе.

— Пап. Что у тебя с Евой?

— С кем? — совершенно искренне изумился папа.

— С Евой. Той красивой женщиной на моем дне рождения.

— Там было много красивых женщин. И самые красивые вы с мамой.

Попытался перевести разговор в другое русло он. А я удивилась. Почему? У папы всегда все четко. Все просто и понятно, а тут он изворачивается и юлит.

— Не лги мне, пожалуйста. Я видела, как вы поднимались наверх, зачем?

— Дочь. Я с ней не знаком. Она просто искала уборную, и я вызвался ее проводить.

— Почему ты врешь?

— Эля! — возмутился папа.

Но я не собиралась сдаваться. Не сейчас.

— Я знаю, что вы знакомы. Я знаю, что Ева почему-то боится бабушки. Я знаю, что ты прятал ее в своей комнате.

— Откуда ты знаешь? Следила? Подглядывала, как какая-то…

— Да, — воскликнула я, не выдержав его разочарованного взгляда. — Да, я подглядывала и подслушивала. И это недостойно. Но и то, что ты делаешь тоже недостойно.