Книга Особенные. Элька-4, страница 112 – Ольга Ильина

Венера ступала первой, царственно и гордо, затмевая всех и вся своим сиянием, и спустившись, попала прямо в объятия моего любимого. Он улыбнулся, протягивая руку, сжал тонкие пальцы, затянутые в перчатку, что-то прошептал ей на ухо и повел в толпу, уступая место Нику, элегантному и уверенному в себе, как никогда. И Катя, в своем малиновом платье, смотрела только на него. Между ними словно диалог проходил, протягивалась маленькая нить, сердце к сердцу, душа к душе, они сияли в волшебном чувстве своей любви.

— Дамы и господа, — призвал к вниманию объявляющий голос. — Позвольте представить вам леди Эльвиру, урожденную Панину, принадлежащую к двум известнейшим, древним родам — Данилевич и.

— О, нет, нет, нет. Если они услышат о Савойи, я опять окажусь в роли неведомого зверька, которого посадят в клетку и будут тыкать пальцами.

— И Углич, конечно же.

Фу, отпустило. Хоть с этим повезло. Осталась лестница. Как бы мне хотелось просто пройти, не запутаться в платье, не сломать и не подвернуть себе что-нибудь. А главное, не оказаться всеобщим посмешищем. С моим-то везением возможно все. Я бы не удивилась, если бы со мной приключились все неприятности одновременно, и так ярко представила, как качусь кубарем по этой лестнице, и падаю прямо под ноги… кому-нибудь. И все смеются, показывают пальцами, короче. Кэрри из одноименного фильма нервно курит в сторонке, и смахивает с себя остатки свинячей крови. Но ничего этого не случилось, слава богу, я спокойно дошла и удивленно уставилась на протянутую руку. Парень в маске усмехнулся знакомой улыбкой и весело мне подмигнул.

— Игнат?

— Элька, давай хватай меня скорее, а то все же смотрят, — прошептал он и сам схватил меня за руку. Церемониально поклонился, облобызал руку и, подхватив, практически под мышку, утащил в толпу.

— Эй, — возмутилась я такой фамильярности. — Платье помнешь.

— Блин, какая же ты красивая, Панина. Вот так бы взял и влюбился.

— Так влюбись, что тебе мешает? Я девушка свободная.

— Ага, мне еще жить не надоело.

— Это ты на что намекаешь? — не поняла я.

— А на что, по-твоему? — ответил вопросом на вопрос друг Диреева.

— Не знаю, — не стала развивать тему я, да и разговаривать нам больше не дали.

Началась вторая часть представления дебютанток. И тут вступил дедуля.

— Элечка, как я рад тебя видеть. Боги, какая же ты красавица, от кавалеров, наверное, отбоя нет.

— Ага, — скептически фыркнула я. — В штабеля сами выкладываются. А если серьезно, распугала я всех своих кавалеров.

— Уверен, что после сегодняшнего вечера у тебя появятся новые. И не только среди темных. Как насчет оборотня?

Надо же, не ожидала, что Георгий может так измениться. Куда делась брезгливость, надменность, превосходство во взгляде? Сейчас я читала в нем… даже и не знаю. Надеюсь, это мудрость. Он ведь старый, ему положено уже мудростью обзавестись. Я тут как-то подсчитывала, сколько же ему лет? Решила не гадать, а то свихнусь от цифр.

— Дедуль, не форсируй.

— Дедуль? — страшно удивился и обрадовался прадед. — О, боги, я и не знал, что это настолько приятно.

— Что?

— Когда тебя дедом зовут.

— Хочешь, буду так звать всегда?

— Я буду счастлив, Элечка.

— Даже если я темная?

— Дорогая, наше знакомство и его последствия… скажем так, открыли мне глаза на очень многие вещи. Твой прадед, Элечка, идиот.