Книга Особенные. Элька-4, страница 114 – Ольга Ильина

— Все проходит, все меняется. Кто знает, может после сегодняшнего праздника Элечка найдет себе достойного кавалера. Я все еще настаиваю на оборотне, — подмигнул мне дед, чтобы хоть как-то разрядить и без того накаленную обстановку. Правда, у него плохо получалось. Я все еще стояла, ни жива, ни мертва.

— Ты знаешь, что это уже невозможно. Ее судьба определена.

— Помнится, когда-то ты также говорил о моей дочери.

— О дочери? — вот теперь я очнулась и уставилась на господина Егорова совсем другими глазами. Блин, неужели и он побывал в ухажерах моей ба?

— Карина какое-то время бунтовала, — пояснил дед.

— Она любила меня, — вскипел папа Егора. — А вы… вы.

— Если бы она любила, то ни я, ни ты, ни кто-либо другой не смог бы вас разлучить. Посмотри на Алю, Альберт. Она вышла замуж за человека, родила человека, ее внучка темная, и думаешь, я мог ей хоть в чем-то помешать? Егоров окаменел, обжег деда ледяным спокойствием, более тепло улыбнулся мне и ушел не попрощавшись. А я вдруг осознала, откуда в Дирееве и Егоре эта способность, притворяться равнодушными, мгновенно переключать эмоции. Что бы они оба не говорили, но они дети своего отца.

— А что, Альберт и Карина.

— Это было давно, — отрезал дед. — Элечка, ты простишь меня, если я ненадолго тебя оставлю. Я видел пару знакомых, очень бы хотел с ними переговорить.

— Конечно, — улыбнулась я. И все-таки это приятно, ощущать поддержку такого сильного, уважаемого родственника. Вы бы видели, как нас провожали буквально все. Светлые были удивлены, но авторитет деда в их кругах был непререкаем, темные же с удивлением и даже потрясением смотрели на прадеда, который с такой теплотой и легкостью принял свою совсем не светлую внучку. Кажется, я на какое-то время их объединила, по крайней мере, смотрели они на нас одинаково пораженно.

Следующим этапом праздника стала речь бабули, которая, собственно и открывала ту самую основную часть, которую все так ждали.

После того, как вездесущий голос объявил об этом, бабушка поднялась на несколько ступенек лестницы, чтобы ее все разглядели, улыбнулась присутствующим и громко, уверенно проговорила:

— Дорогие студенты, преподаватели, гости нашего университета, я рада приветствовать вас всех здесь. Сегодня мы празднуем день единения, день веры, надежды, день любви. Мы прощаемся со своими страхами, болью, разочарованием, обидами, и вступаем в новый год с уверенностью, что все будет совсем по-другому, что в этом, в новом этапе нас ждут успехи, победы, исполнение желаний, а также прощение, смирение и обновление. В конце вечера, по традиции нас ждет последний танец, девушки, спешите найти свою пару, если вы еще не успели это сделать. Откройте свои сердца, поверьте в чудо и оно, обязательно сегодня случится. А сейчас. — бабуля прервалась на секунду, выдержала необходимую паузу и воскликнула: — Да начнется праздник!

И после ее слов все закружилось, завертелось, толпа хлынула к стенам, чтобы дать место для пяти воздушных, солнечных нимф. Чудесная, солнечная музыка флейты разнеслась по залу, забираясь в душу, возбуждая в сердце непередаваемые ощущения восторга. Вместе с нимфами вышел сатир, полудемон в своей истинной ипостаси. Но никто и не думал бояться, все поверили, что это костюм, немного страшноватый и неуместный в таком номере, но музыка, которую он извлекал из маленького инструмента, заставляла забыть, что перед тобой не блистательный музыкант. Девушки кружились вокруг него в чудесном, легком танце. Пять нимф, пять хранительниц, пять красавиц. Я не успела их как следует рассмотреть, потому что музыка начала стихать, нимфы присели у сатира в ногах, мир погрузился в полутьму, а над куполом зала зажглись маленькие огоньки, имитирующие звезды.