Книга Особенные. Элька-4, страница 174 – Ольга Ильина

— Тебя я люблю не меньше, поверь мне.

Чмокнула в щеку и убежала по своим делам, совершенно счастливая.

— И все же, я жду свидания.

— Как на счет бала?

— Бала? — я притормозила, обернулась, прищурилась.

— День Зимы. Ты и я, смокинг, платье, лимузин.

— А как же твое «мы должны все скрывать. Быть вместе — опасно»? Передумал?

— Не совсем.

— Тогда, значит, у вас наметились какие-то сдвиги, а ты мне не говоришь.

— Ты мне тоже многого не говоришь.

— Например? — теперь настала моя очередь хмуриться.

— Например, о ваших посиделках в библиотеке.

— Как ты. — хотя, чему я удивляюсь, он же всегда все знает. Не удивлюсь, если и имя J. тоже.

— Знаешь что? — возмутилась я.

— Что? — лучезарно улыбнулся он. Вот прямо во все свои тридцать два зуба и так счастливо, так заразительно, что весь мой гнев и обиды растворились, заменяясь ответной улыбкой.

— Хорошо, я пойду с тобой на бал. И мы будем танцевать весь вечер, наконец-то как нормальная пара.

— Обещаю.

— Ладно. Заезжай за мной в восемь, — ответила донельзя довольная я. Выпросила таки свидание, и не какое-то свидание, а самое что ни на есть грандиозное. Это свидание пройдет в Дмитриевском дворце через две недели, семнадцатого декабря, на глазах у всех мы объявим о наших отношениях, о нашей любви и больше никто, никто и ничто не сможет нас разлучить. Ведь он обещал, а мой Диреев всегда выполняет свои обещания.

С той фундаментальной встречи в нашей комнате прошла неделя. И теперь, каждый раз заходя туда, мы все меньше ее узнавали. Во-первых, цветы. Что Диреев, что Себастиан, оба словно соревновались между собой, кто больше подарит. Теперь полкомнаты заставили фиалки, а вторую половину розы. Запах стоял непередаваемый. Даже Варечка, наша ледышка бесчувственная, начала завидовать. Во-вторых, стены. Мы освободили одну, чтобы начать создавать картину из нитей и зацепок, как раньше я с Крысом делала. Здесь было все, все, что удалось выяснить за неделю.

Центром всего были стихи и то, что удавалось перевести Варе, которой я нехотя, но все же отдала дневник Бальтазара.

От стихов велась нить к артефактнику регистратору по фамилии Отто. Наш неуловимый J.. Кристине мало что удалось выяснить, в основном какие-то обрывки. Если Эмир Отто был очень знаменит, то о его ученике, о его племяннике не упоминалось вовсе. Мы знали только, что после ухода на пенсию, Эмир жил в Чехии. Совпадение или закономерность? Он умер не так давно, всего каких-то десять лет назад. Учеников не брал никогда, в последние годы слыл чудоковатым затворником. А вот его дом сохранился до сих пор. Я попросила Крыса выяснить, кому он принадлежит, и что там сейчас находится, быть может там люди живут. Кто знает? Но пока ответа не было. А я надеялась услышать его уже в живую, не через зеркало. Ведь очень скоро, всего через каких-то три дня они будут здесь. Ева, Владимир Рейнер и мой любимый хранитель.

Второй нитью стали кулоны. Оказалось, они действительно продаются в лавке, вот только совсем не те.

— Да как же не те? — возмущался Эрик, тряся перед моим носом целой связкой амулетов. — Я на последние деньги их все выкупил.

— А я говорю, не те. Понимаешь, в тех было зло, они светились злом, а эти лишь слабо мигают, как и положено защитным амулетам.

— Тогда что же получается? — нахмурился Федя. — Либо их подменили в лавке, либо подменяют уже здесь.