Книга Особенные. Элька-4, страница 176 – Ольга Ильина

Ребята поспешили удалиться, оставив нас наедине. Меня негодовать, а его насмешливо на меня поглядывать.

— Ты может объяснишь, что проиходит?

— Ничего, — улыбнулся он.

— Да ладно, и вы тут так мило учебу обсуждали, — съязвила я.

— И это тоже. Почему нет?

— А потому, что ты мне врешь. И более того, не просто врешь, а не доверяешь.

— Оберегаю — это разные вещи, — снисходительно поправил он, а я разозлилась.

— Ну, конечно. Без учительских замашек мы жить не можем.

— Иди сюда, — неожиданно проговорил он и протянул руку.

— Не пойду. Ты мне опять мозги запудришь, но так ничего не скажешь. Блин, Диреев, мне снова, что ли придется тебя похищать? Ведь ты обещал, обещал мне, что больше не будет никаких секретов.

— Я лишь отдаю долг. Ты, милая, мне тоже кое-что обещала.

Блин, обещала, знаю. И зачем только я его дала?

— С тобой просто невозможно разговаривать, — в итоге заключила я. Умеет же он перестраивать меня. Я только на скандал настроюсь, а он вдруг руку протягивает и улыбается так многообещающе, как тут можно не поддаться? Вот-вот. Стоит мне только поддаться, как все… я пропадаю, и нет уже ничего важнее его, его губ, поцелуев, ласк и тихого шепота: «Люблю».

А когда он ушел, я вдруг осознала, что так ничего и не узнала. Блин, кажись, я попала. Этот невыносимый инквизитор подобрал ко мне ключик, нащупал самые слабые точки и безжалостно ими пользуется. Знает, что не могу перед ним устоять, а я… что о нем знаю я? Только то, что мой любимый «лев» отменный манипулятор.

В аэропорт, встречать Еву и Крыса я поехала с Игнатом. И всю дорогу дулась на Диреева, у которого нашлись дела поважнее. Знаю, эгоистка, но мне так хотелсь провести с ним немного времени, чтобы наедине, вдвоем, пусть даже это будет путь до аэропорта.

— Хватит дуться, птенчик.

— Хватит называть меня птенчиком, — еще больше надулась я и решила, а чего это я одна страдаю? И задала моему другу карателю интересующий меня уже давно вопрос. — Игнат, а ты знал, что Егор в ваш орден вступать собрался?

О, как и ожидалось, всю веселость приятеля как рукой сняло. Посерьезнел, напрягся, и дорога его внезапно очень заинтересовала, ну прямо чрезвычайно.

— Игнат, ты отвечать думаешь?

— Думаю. Я много о чем думаю.

— Например?

— Например, о том, почему ты задаешь мне этот вопрос?

— Потому что никому другому я задать его не могу, в силу отсутствия некоторых слишком занятых субъектов. Ну, так что?

— Я слышал об этом.

— И?

— И все. Если он так хочет, то пусть вступает.

— Значит, никого кроме меня это не волнует?

— А в чем проблема-то?

— А в том, что вы там как зомби ходите или бомбы замедленного действия. Что прикажут, то и сделаете, даже если это что-то ужасное.

— Стас рассказывал?

— Упоминал, — поправила я. — И мне все еще не безразлично, что с ним происходит.

— Ты только Стасу об этом сказать не вздумай.

— Почему?

— Потому что он и так с ума сходит, а узнает, что все еще чувства к другому имеются, запрет тебя в золотой клетке, птичка, и не выберешься.

— Поводка не достаточно? — хмыкнула я, прокручивая браслет Диреева.

— Для него нет. Знаешь, я тебе одну вещь сейчас скажу, а ты просто прими это. Вот ты любишь очень многих, родителей, друзей, бабушку, Стаса, и даже к Егору ты не безразлична. А у нас все не так. Становясь карателями, выбирая этот путь, мы отказываемся от привязанностей, от чувств, от всего.