Книга Последняя из рода Леер - 2, страница 79 – Ольга Ильина

— Что за альфы?

— Что ты знаешь о побратимах, Милава?

— Немного. В основном их рассказов отца и…в том месте, которого вы как ладана боитесь, нам рассказывали одну легенду об Эле и Сэле.

— Да, наши народы с самого основания были настолько тесно переплетены, что не понятно было, где заканчивался один и начинался другой. Потом адеонцы стали разбавлять свою кровь, мы же стремились сохранять связь с прошлым, с землей, с природой. Если бы ты видела Тринон тогда. Сегодняшний лишь бледная копия. Побратимы рождаются поодиночке, но умирают всегда вместе. Мы рождаемся лишь с одной половинкой души. Но всю жизнь ищем вторую.

— Как истинные пары?

— Нет, не так. Побратимы всегда однополы. Мальчик и мальчик, девочка и девочка. Аен младше меня на десять лет. Когда он родился, я почувствовал связь. Тягу. Меня словно током пронзало. Но слияния пришлось ждать еще долгих шестнадцать лет. Именно тогда старейшины позволили нам связать души в одну. Все просто. Мы разрезали запястья друг другу и смешали кровь. Аен обрел магию, а я впервые переродился в Ягуара. Мы с самого рождения были вместе, всегда рядом. Мы чувствуем друг друга, как никто. Это больше чем дружба или братские узы. Это все. Только одна связь может ослабить наши узы. Не разрушить их, но дать возможность отдалиться. Не чувствовать так остро друг друга. Сейчас я уже почти не слышу мыслей Аена, даже если мы находимся в одной комнате. Раньше же, я мог видеть его глазами, а он моими.

— Что это за связь?

— Ли-ин. Ты ведь знаешь, что это такое?

— Эту историю нам тоже рассказывали, — ответила Мила и смутилась. Она прекрасно понимала, на что намекал Яр, вот только…ей было страшно сейчас. От его взгляда, от давящей ответственности, от того, что он мог от нее ждать. Она любила его, очень. Но быть его Ли-ин. Ведь побратимы не люди. Они если влюбляются, то раз и навсегда. Как и анвары.

— И что теперь?

— Я не знаю, — тихо ответил он.

Они смотрели друг другу в глаза и понимали каждое невысказанное слово. Все что чувствовал он, что ощущала она. Все те препятствия, пропасть между ними, огромная и не преодолимая. И пусть он не раб, пусть вернется Филипп, даже тогда их пропасть не уменьшится.

— Вы знали о…о ней?

— Нет. Если бы знали, что последняя из рода Леер жива, то сделали бы все, чтобы защитить.

— Жаль, что вы не знали ее, — проговорила она и снова повернулась к окну. Ей хотелось, чтобы хоть кто-то увидел сейчас ее глазами. Почувствовал, насколько сильно она любила ее, — Она была очень смелой. И словно свет излучала. Никто не мог перед ней устоять. Мужчины, женщины, дети, животные и даже чудовища. Даже мой отец. Иногда мне казалось, что он любит ее больше. И знаешь, она даже не понимала, какой властью обладает. Не имея ничего, она все же имела так много.

— Мне бы хотелось познакомиться с ней, — сказал он и обнял ее. Именно так, как ей давно хотелось. Она все еще смотрела в окно, но позволила себе маленькую слабость, просто чувствовать.

А потом пришли старейшины. Их было семеро. Они расспрашивали обо всем. Говорили и говорили, заставляли вспоминать, отвечали на некоторые их вопросы, но не на все. Зак пытался говорить о Мории, рабстве, возможном союзничестве. Но они заявили, что дела мира их не интересуют. И это разозлило Милу.

— Если бы она слышала вас сейчас, то пожалела бы, что одной с вами крови. Вы и правда, за столько лет в подземелье в крыс превратились. Хорошо, что она не дожила.