Книга Последняя из рода Леер - 4, страница 95 – Ольга Ильина

Внезапно ее глаза распахнулись, а потом сузились от гнева. Сволочь. Такой момент испортил. Она оттолкнула, добавив силу. А по телу прошлись ледяные разряды. Обожгло холодом, и снова появился пар.

— Я не одна из твоих подстилок, — прошипела принцесса. Он попытался ухватить, но снова получил разряд, — Иди, ищи себе другую дуру.

— А может, и пойду, — рявкнул он.

Вместо ответа она почти побежала к двери и распахнула ее настежь. И плевать, что за дверью стоят стражи, и что слухи пойдут, и дворец снова загудит, предвкушая очередной скандал или сплетню. Плевать. Какое ей дело.

— Вперед. Они все ждут. Хочешь, помогу выбрать. Я их всех знаю.

— Сумасшедшая, — прошипел он, захлопнул дверь и схватился, уже не обращая внимания на боль.

В их случае наслаждение и боль были просто неразделимы. Обоих било током. Его от холода, ее от огня и снова борьба, извечное противостояние. И никто не хотел сдаваться.

— Хватит меня лапать.

— Да ты сама не лучше.

— Разведись сначала.

— Сама за меня выходить не хотела.

— Ты сволочь.

— Ведьма.

— Ненавижу.

— А я люблю.

— Твоя любовь сродни ненависти.

— А твоя? Сродни чему твоя? Укусу кобры? Жарящему в пустыне солнцу, песчаной буре?

Она перестала сопротивляться. Уставилась на него широко распахнутыми глазами и поняла, что прав. Ей нравилось их противостояние, эта острота и постоянная схватка, что в разговорах, что в постели, но вот о том, что ранит, как-то не задумывалась. И иногда ей хотелось быть нежной. Подарить немного покоя, тепла. Ведь он всю жизнь борется за жизнь, и с ней тоже. Она эгоистка.

— Прости.

— Что я слышу, ты извиняешься? — ехидно спросил он.

А она подавила в себе новый приступ раздражения и попыталась быть откровенной.

— Я просто не знаю, как… как тебя любить. Смогу ли я вообще любить так, как ты хочешь. Мы совершенно разные. И порой ты не слышишь меня, а я не хочу слышать тебя.

— Тогда давай хотя бы попытаемся.

— Давай. Ты отпустишь Артура Марани?

— Да сдался он тебе, — простонал Лестар, — Ты понимаешь, как это будет выглядеть?

— Как жест доброй воли.

— Так, словно я сам даю ему добро на партизанскую деятельность против меня же.

— Нет, если договориться. Артур не идиот. Он понимает, что просто так ты его не отпустишь. А вот если…

Он обернулся к ней. Его маленькая, любимая девочка. Сколько же еще в ней таится сюрпризов?

— Не нравится мне твой взгляд, — насторожилась принцесса.

— Правильно, — усмехнулся он.

— Что ты задумал? — отступила на шаг, потом еще и еще, пока в стену не уперлась, а он приблизился так близко, что его дыхание ощущалось на коже.

— Я собираюсь взять тебя прямо здесь, на столе, — хрипло ответил он и приступил к делу, распутывая пальцами узлы на корсете. И зачем только она выбрала это изящное, но очень коварное платье. Эти ленты… проще разодрать, что, собственно он и сделал.

— Эй! — воскликнула принцесса, — Это было мое любимое платье.

— Я куплю тебе новое, целую сотню, любой расцветки, фасона и длины.

И как же он это говорил. Соблазняя одним голосом, смысл слов просто терялся в потоке эмоций, которые вызывали его умелые руки и губы, и огненная стихия крови, которая сейчас не обжигала, но ластилась, как радостный, беззаботный щенок.

— Так что с Артуром?

— Еще хоть слово о нем, и он сгниет в тюрьме. — Прорычал он и накрыл ее губы своими.