Книга Последняя из рода Леер - 4, страница 96 – Ольга Ильина

А вечером король подписал указ об освобождении подозреваемого в покушении бывшего фаворита короля Августа, Артура Марани.

— Тонкий ход, — не смогла не восхититься Мила. Создать для народа иллюзию справедливости и, более того, благородства короля. Конечно, многие не поверят, но еще больше людей будут убеждены, что нынешний король не таит зла. И таких большинство, целый народ. Но при всем при этом, как бы Мила ни старалась, как бы ни убеждала, Лестар был категорически против отмены рабства, словно от этого его жизнь зависела. Она не понимала этого упрямства, а ведь ничем иным это не объяснялось. Рабство настолько устарело, пропиталось какой-то порочностью и злом до самого дна, что если в скором времени ничего не предпринять, желания и лозунги мятежников снова пропитают мысли народа. А там и до гражданской войны недалеко. Но все ее доводы сейчас разбивались о глухую стену непонимания или не желания понять.

— Не лезь в это.

Она уже устала раз за разом слушать один и тот же ответ: «Не лезь». Вот только сдаваться не собиралась. Поэтому обратилась к единственному человеку, который мог помочь в данной ситуации, Майку.

— Ты действительно хочешь это сделать? — спросил друг, пытаясь в очередной раз отговорить ее. Но принцесса Элиани всегда отличалась поразительной целеустремленностью, а сейчас ей хотелось понять, что же скрывается за маской короля и откуда такая одержимость рабством.

— Да. Я не пожалею, — уверенно ответила она и все же… ошиблась.

* * *

Мы напились. Наклюкались в зюзю, полностью отключили мозги, перепили, накачались, проспиртовались, поругались, помирились, подрались с орками. Не, это мальчики дрались, а я под столом отсиживалась, не забывая при этом ставить клеймо на лбу очередному упавшему несчастливцу. Чем? Кружкой. У нее такое интересное клеймо на днище выгравировано, какое трудное слово, и не выговоришь, особенно когда с бодуна. В общем, на днище красовалась изящная восьмерка. И каково же было мое удивление, когда пол-гостиницы нашей наутро восьмерками сверкало, да что другие, у Эйнара такая же, аки звезда на лбу светилась. Даже челка, которой он пытался прикрываться, слабо помогала. Вот это я дала. Это когда ж я его? Это как же? Пришлось спасаться бегством и весь день отсиживаться в номере, когда он осознал, кто такой умелый поставил ему метку на лоб.

— Руки бы тебе оторвать, — шипели снаружи и пытались выломать дверь. Ну-ну. Если с моей магией он, может, и справился бы, а вот силы повелителя…

— А нечего было лоб подставлять, — ответила я.

— Да я упал.

— Перепил, ноженьки не удержали?

— Слышь, мелкая, придушу ведь.

— А ты сначала догони, — хмыкнула я, и даже язык показала двери. А потом обернулась, — Вот видишь, как со мной обращаются твои друзья. Угрожают, гоняются, покоя не дают.

— Тебе не дашь, — как-то очень грустно ответил мой анвар и заключил в родные объятия. И поцеловал… в нос. А я рассчитывала на другой поцелуй. Какая жалость. Но шутки шутками, а Рейвена действительно что-то волновало. Слишком он был отвлечен и рассеян сегодня.

— Что-то случилось?

Он не хотел говорить. Видела по глазам, и все же ответил.

— Нас очень настойчиво пытаются втянуть в войну. Вчера в Девере напали на наше посольство.

— Кто?

— По слухам, безликие.

— По слухам?

— Все указывает на это. Их почерк.