Книга Проклятье Солнечного короля - 1, страница 89 – Ольга Ильина

— Его надо осмотреть.

— А родители?

— Они все еще внутри, — ответил он, не глядя ей глаза. Ему невыносимо было видеть эти полные слез глаза, потому что каким бы чудовищем он не был, она не должна была этого увидеть, кто угодно, но только не она. — Я схожу, — выдохнул он и снова вернулся в дом, зажимая нос и рот рукавом.

Они успели вынести из горящего дома только леди Генриэтту, и то, ее состояние было настолько плачевным, что доктор Харрис не давал никаких гарантий. Ситуация осложнялась еще и тем, что Уилл надышался угарным газом и его легкие медленно умирали от яда. Мэл металась между ним и матерью всю ночь. Помогала доктору всем, чем могла, в один миг повзрослев на несколько лет. И только когда мама пришла в себя, открыла глаза, она смогла облегченно вздохнуть, надеясь на лучшее.

— Как Уилл? — спросила мама, когда доктор осмотрел ее и объяснил, что произошло.

— Мама, мамочка, — шептала Мэл, боясь прикоснуться к обожженным волосам, женщину терзала сильная боль, все тело словно и сейчас горело в огне. И теперь, глядя на дочь, леди Генриэтта вдруг осознала, что имела в виду Пресветлая богиня. Забрав дар Мэл, она лишила себя шанса на спасение.

— Неужели все это было неизбежно? — прошептала она, падая в полуявь-полусон.

— Что? Что ты говоришь? Тебе больно, чем я могу помочь? Мамочка, только не умирай, пожалуйста, не оставляй меня одну.

— Ты должна быть сильной, храброй, ради брата, — откликнулась леди Генриэтта. — Пообещай мне, обещай мне, что будешь осторожна. Пообещай, что твой чистый разум, твое доброе сердце не очерствеет со временем, обещай, что будешь заботиться о брате, и о себе.

— Я обещаю, мама, обещаю. Пожалуйста, помолчи. Тебе нельзя говорить.

Но леди Генриэтта не могла молчать, как она могла молчать? Ведь у нее осталось так мало времени. Она уже чувствовала это, приближение смерти, но боги, как же сильно она хотела жить, не ради себя, ради своих детей, неужели судьба может быть так жестока?

— Пообещай мне, что никогда не выйдешь замуж за него. Пообещай, как бы сильно ты не любила. Обещай, обещай мне.

— За кого, мама?

— Это бред. Она умирает. Мозг путается от жара и агонии.

— Доктор, но неужели ничего нельзя больше сделать? Пожалуйста, доктор, спасите, спасите ее.

— Пообещай мне, — твердила женщина. — Пообещай, что никогда не выйдешь за Солнечного короля. Он тебя погубит, слышишь, слышишь? Пообещай!

— Мама, пожалуйста, не говори…

— Пообещай! — крикнула она, на мгновение придя в себя, словно и не она вовсе несколько минут назад металась в агонии, схватила дочь за руку и сжала с такой силой, что та вздрогнула. — Обещай! Моей памятью, обещай!

— Обещаю, обещаю. Я обещаю.

После этих слов леди Генриэтта успокоилась, отпустила руку и заснула, тихо и умиротворенно. Только потом Мэл поняла, что это был не сон, что это смерть забрала ее. Но сил на слезы тогда у нее уже не осталось. Ни на что не осталось.

* * *

От всего пережитого нервы девушки не выдержали, и она свалилась в сильной лихорадке. Все время бредила, что-то кричала, кого-то звала. Доктор Харрис разрешил забрать ее в дом графа Айвана. Он сам, лично ухаживал за ней, поил настойками, купал, менял простыни и постоянно, все время был рядом, не позволяя даже жене, все еще живущей в доме, подходить к ней.

На третий день Мэл ненадолго пришла в себя. Граф почти насильно заставил ее выпить лекарственную настойку и несколько ложек куриного бульона, после чего она снова заснула. Лихорадка не позволила ей похоронить родителей, их хоронили горожане, работники и родители Мэдди, которая чудом смогла спастись, выбив стекло в спальне Мэл. Она сломала обе ноги, но осталась жива, и это было самое главное.