Книга Тайна Солнечной принцессы, страница 32 – Ольга Ильина

С некоторых пор я всегда и везде звала его на вы, чтобы хоть как-то оградиться, прочертить черту между нами, а ведь когда-то не стеснялась даже глупцом его назвать, показать язык и даже применить магические ловушки, которые всегда, почему-то обращалась против меня же. Что поделать, он старше, опытнее и в миллионы раз сильнее меня.

— Раньше это тебе не мешало, как и называть меня по имени, — почти обвиняюще заметил он.

— Это было давно. Много воды утекло. Я повзрослела.

— Жаль, моя сестра, как ты, повзрослеть не может.

— Вы не справедливы к ней. Тея очень старается…

— Меня довести? — перебил он. — Как и ты сейчас.

— Думаю, мне лучше помолчать.

В итоге мы оба замолчали, причем надолго. Пока он не нарушил наполненный неловкостью и напряжением момент своими следующими словами:

— Это было глупо и безответственно, так собой рисковать.

— Ничего бы не случилось, — надулась я. — Подумаешь…

— О Тее, как всегда, не подумала, — констатировал он. — Знаешь ведь, без тебя она пропадет.

Я снова подняла взгляд, снова опустила и вдруг спросила:

— Почему вы не хотите, чтобы Тея поехала в пустыню?

— Там опасно, — сказал он.

— Не опаснее, чем здесь, — парировала я.

— А ты хочешь поехать?

— Конечно. Но кто ж меня пустит?

— Это опасно, — снова повторил он.

— Меня готовят в Тени.

— Ты же знаешь, этого никогда не будет. Ни с Теей, ни с кем-либо другим.

Да уж, это я знаю так же хорошо, как и то, что люблю его. Безумно, страстно и безнадежно. Все безнадежно.

— Птицу в клетке не удержишь, — философски заметила я, подняв глаза к потолку. Красивый потолок, деревянный, приятного коричнево-желтого цвета.

— Но очень хочется, — вдруг улыбнулся он, всего чуть-чуть, лишь уголками губ, а у меня замерло сердце, и через секунду забилось, как сумасшедшее. Эта улыбка всегда на меня так действовала. Сводила с ума. Черт, ну не умею я так, как он. Даже так на расстоянии полувздоха не сходить с ума, держать себя в стальных оковах. Меня оправдывает только то, что у него были годы практики, а меня накрыло совсем недавно.

Год назад я задала ему этот вопрос: «когда он понял?»

А он ответил:

— Сразу.

Вот так, просто и лаконично. А я совершенно точно могу назвать день, час и даже секунду, когда поняла я.

Это было как раз дамайн без недели назад. Дурацкий бал дебютанток, на который мне пришлось тащиться по велению деда. Я в платье, Тея в платье, обе злые и недовольные. У меня отваливаются ноги, Тея грызет ногти, и мы обе бегаем от кавалеров. И вдруг один меня все же изловил. А поскольку дед Агеэра одним взглядом приказал мне не отказываться, пришлось танцевать целый танец с эрисом, имени которого я даже не запомнила. Зато запомнила, как дед фактически приказал мне улыбаться ему, быть любезной и произвести хорошее впечатление. Я улыбалась… сквозь зубы, была не разговорчива и даже отдавила бедолаге ногу из простого чувства противоречия. Дед был в ярости, Тея в восторге, а мне было просто не по себе. Как я уже говорила — дед умеет наказывать.

И вдруг, когда очередной эрис проявил излишнюю настойчивость, почти облапав меня на глазах у всех, появился он — повелитель. Я тогда с благодарностью приняла его помощь, разулыбалась, как дура, что-то глупое говорила, и вдруг его глаза полыхнули так, что мне расхотелось улыбаться. Совсем. Он тут же отступил, подвел меня к Тее, извинился и ушел. В тот вечер никто больше нас не беспокоил. А у меня лихорадочно билось сердце, так сильно, что я всерьез думала, что у меня выявилась редкая сердечная болезнь, и я первая полукровка в мире с аритмией.