Книга Призраки прошлого, страница 16 – Ольга Ильина

— Я знала, знала, что найду тебя здесь.

Девушка чуть отступила и улыбнулась, став от этого еще более беззащитной и хрупкой, как хрустальная ваза, или фарфоровая чашка. Чуть сожмешь, и она рассыплется в руках. Она не доставала ему даже до плеча, маленькая, тоненькая, очень изящная, что нетипично для полукровок, а кожа была настолько прозрачной, что создавала какой-то невероятный ореол свечения. Светлые вьющиеся мелкими колечками волосы, делали ее похожей на одуванчик, а глаза, большие, цвета насыщенной, только что скошенной зелени, обрамленные густыми черными ресницами, несмотря на кажущуюся наивность, были очень серьезными. В них нежность и невинность каким-то непостижимым образом сочеталась с внутренней силой и упрямством. Вот и сейчас, девушка заметила что-то в его лице и ее чудесная улыбка увяла.

— Вы опять поссорились? — скорее не спросила, а констатировала его маленькая, любимая, и самая настоящая сестра — Кассандра Элиин Колвейн Камден.

Она была плодом связи кровного отца Дэйтона — Тени Солнечного короля Сороса Кради и дочери бывшего губернатора Эссира — Джули Колвейн, в замужестве Камден. Дэйтон не знал всей истории их взаимоотношений, но догадывался, что там все было очень не просто.

Касс ничего не знала и искренне считала своим родным отцом Питера Камдена. От слухов и злопыхателей сестру тщательно ограждали мать и королева, да и Дэйтон узнал случайно, но был безмерно благодарен отцу за эту маленькую тайну. Ведь эта юная, совершенно не похожая на него девушка была его единственной кровной родственницей.

Конечно, был отец, браться, и Сэм, но… какими бы ни были узы любви, они могли истончиться, а кровные узы — это навсегда, это привязывает тебя к миру, к жизни, к месту, к человеку, наконец. Или к сестре полукровке. Она всегда относилась к нему, как к родному брату, а он ничего не играл, просто любил ее, как отца, как Мэл, как Кирана и Уилла, как Сэм, его маленькая семья, которую он поклялся беречь и защищать до последнего вздоха.

— Касс, ты опять сбежала от леди Иолы?

— И ничего не сбежала, — фыркнула девушка, — и пожалуйста, не переводи тему. Я знаю, Сэм умеет обижать, но Дэй, она это делает не со зла, а потому что очень любит тебя.

— О, я не сомневаюсь. И очень надеюсь, что ты пришла сюда не для того, чтобы ее защищать.

— Нет, Сэм не нуждается в защите. Я пришла попрощаться. И я очень рада, что дядя Лазариэль меня послушал и отправляет в Илларию именно тебя, а не Кирана.

— Так вот кого я должен благодарить за сомнительное счастье? — недовольно прищурился Дэйтон.

— Почему сомнительное? — наивно спросила Касс. — Это тебе сейчас так кажется, а когда ты туда приедешь, то поймешь, какую услугу я тебе оказала.

— А поподробнее можно? — насторожился Дэйтон и требовательно дернул сестру за выбившийся из прически маленький волнистый локон. — Ты опять решила поиграть в любовную фею?

— Это не игра! — возмущенно сверкнула глазами девушка. — И то, что ты в это не веришь, не значит, что это не правда. Я знаю, что там тебя ждет твоя судьба.

— Да неужели, — скептически хмыкнул принц. Он, конечно, слышал про ставший знаменитым дар Касс, который она использовала на всех друзьях и знакомых, и вполне заслуженно считала, что самолично соединила несколько любящих сердец. Иногда он даже хотел, чтобы и ему она наколдовала что-то подобное, а иногда бежал от этого желания, как от огня. Дэйтон уже обжегся однажды, полюбил страстно и безнадежно, испил горькую чашу неразделенной любви досуха, и, в конце концов, закрыл свою душу и сердце, не пуская туда никого, кроме семьи. А теперь Касс говорит такие слова.