Книга Самая главная злодейка, страница 2 – Ольга Ильина

Нет, ну я так не играю. То ни одного жениха, то сразу трое.

Один вон стоит тоже в золотом да белом, глазами зыркает, облизывается. Ему бы мою тряпку душную и тяжелую, посмотрела бы я, как он позыркал бы. Через нее же не видно ничего, о только его — женишка распрекрасного. Слава богам, не моего. А то я бы от такого «счастья» неведомого, боюсь, с обрывчика сиганула бы на радостях-то. А кто бы не сиганул, если бы сей экземпляр любвеобильный увидел. Два метра в высоту и столько же в ширину, такой шарик… э… сфера, сверообразный шарик, щечки пухлые, глазки маленькие, нос пятачком и хвост крючком. Не, это свинка получается, хотя, женишок очень на эту свинку смахивал. Руки как столбы, ноги, как стволы, живот бо-о-ольшой, необъятный. И этот женишок в этом дурдоме что-то типа местного божка, на которого все молятся. Самый главный и самый ленивый божок, которому даже местный вождь не указ. И этот вождь (та еще сволочь) отдал одну из своих дочерей этому… божку недоделанному. Задобрить хотел. Кто ж знал, что ему на пути мы попадемся и всю малину испортим.

А что касается других моих потенциальных женихов… Второй где-то по Темному лесу лазает, нас всех разыскивая. А третий… Ох, третий. О третьем лучше не думать, потому что это чревато убийством, причем не моим. Ага, как вспомню о третьем, так сразу злость берет на всех. Нет, а вас бы не взяла, если бы вы узнали…?

Так, кончаем панику разводить, мозги включаем. Пора валить и быстро, пока эти щебечущие птахи, порхающие вокруг обряженной в шелка да золото невесты, меня то бишь, не упорхали заканчивать представление к жениху. Тогда-то сказочка и закончится, свадьба начнется.

— П-с-с!

— А?

— П-с! П-с-с!

Так, и кто это меня зазывает? Чертово тряпье, ничего в нем не видно! Я с трудом разгребла себе сквозь покрывала обзор и глянула наружу.

Так, знакомые девицы, все также танцуют. Только почему этих, в зеленом, двое? А-а-а. Одна фальшивая, на меня зыркает, глазом моргает, подмигивает, что ли?

Через целый круг я узрела девицу вблизи.

— Надеюсь, ты пришла меня вытащить! — прошипела я, когда фальшивая подружка невесты оказалась в непосредственной близости.

— На то и расчет, только это… бежать придется и с утеса прыгать.

— Чего?! Ты офонарела, нет?

— Ну, если ты хочешь остаться и стать замужней дамой, то я мешать не стану.

— Ну и стерва ты, Самирка! — прошипела я, а та лишь улыбнулась своей змеиной улыбкой злодейки и, подмигнув, юркнула в мою юрту, то есть под тряпье, что-то там соорудила, меня из золотого платья освободила и бросила розовое нечто, напоминающее ее собственный весьма откровенный наряд.

— Во нравы, — чуть слышно вздохнула я, поспешно натягивая нечто, зовущееся вполне приличным в здешних краях платьем. В наших меня бы за это на главной площади камнями забили, или один злобный, ревнивый тип запер в какой-нибудь особо безлюдной камере, спальней зовущейся.

Наконец, облачившись в новые тряпки и закрыв лицо и волосы полупрозрачной вуалью, мы бочком двинулись в сторону выхода.

Самирка при этом продолжала танцевать, я тоже не отставала, надеясь, что мои истерические конвульсии за танец все-таки сойдут.

И так мы, пританцовывая, почти до самой лесенки-то и доковыляли, а там опять она — тетка в черном весь путь нам и перегородила. Мой же свадебный наряд остался посредине шатра, изображать невесту и вовсе без невесты, даже такой фальшивой, как я.