Книга Самая главная злодейка, страница 80 – Ольга Ильина

— Через три дня ваш день рождения. Ее величество просила меня помочь вам с организацией праздника.

— Можно подумать, кому-то интересно, что у меня день рождения, — снова фыркнула принцесса. Все равно для мамочки важнее другой день, тот, что был два месяца назад, тот, который никогда не был ее днем, потому что он принадлежал другой — Лин.

Хорошо, что мамочка не знает, что ее драгоценную доченьку теперь зовут Клементина.

Злость вернулась — это хорошо, а то она уж подумала, что растеряла все свои чувства в какофонии чужих.

— Со мной уже все в порядке, идите.

— Мне приказано остаться с вами.

— Я же сказала, мне не нужна нянька!

— Либо это, либо я позову леди Камден, но одна вы не останетесь, — твердо ответила главная фрейлина королевы. Сэм даже заскрежетала зубами от раздражения. Но Касс сейчас она видеть была не в состоянии, слишком злилась на нее. Уж лучше леди Амелия — эта хоть в душу лезть не станет, не интересна этой надменной «вобле» ее душа. А вот секреты ее очень даже были интересны.

Сколько раз эта женщина рушила ее планы, срывала свидания с ухажерами и докладывала родителям, если Сэм заходила слишком далеко. А вдруг и сейчас она здесь вовсе не для того, чтобы позаботиться о ней? Вдруг она все знает о контракте? И… о другом?

Самира с подозрением посмотрела на фрейлину, но та была безмятежна и спокойна, как море в штиль, да и во время приступа от нее никаких подозрительных эмоций не исходило. Лишь беспокойство, щедро приправленное разочарованием. Леди Амелия никогда не любила Самиру, и та отвечала ей полной и безоговорочной взаимностью.

— Ладно, оставайтесь в гостиной, — махнула рукой Сэм, смирившись с неизбежным.

Диван там жесткий и неудобный, как раз для «воблы».

Фрейлина сдержанно кивнула и отправилась восвояси, а Самира тяжело поднялась и побрела в ванную, смывать с себя остатки пережитого. И только пробыв почти час под струями горячей воды в тишине и покое, принцесса вспомнила, что перед появлением леди Амелии она снова, как тогда перед отъездом Дэйтона, почувствовала его — того, кто смертельно ее ненавидел, и в его мыслях она видела только одно — свою смерть.

* * *

Проснулась я оттого, что кто-то перышком водил по моему лицу. Распахнула глаза и наткнулась на внимательный взгляд своего женишка.

У всех дэйвов глаза черные, как бездонные пропасти, но завораживающие до жути, особенно когда в них появляются искры. У Инара в глазах всегда плясал неистовый огонь, а у Эйнора Экхара в глубине прятались грозовые всполохи молний. Правду говорят, что глаза часто выдают чувства и эмоции дэйвов, особенно если они молоды. Инар умеет притворяться и приглушать свой огонь, а Эйнор в этом еще недостаточно искусен и опытен.

Вот и сейчас эти всполохи выдавали его с головой.

Несколько секунд я с недоумением смотрела в его глаза, полные грозового вихря, пока мозг не включился, и я не сообразила, что его, вообще-то, в моей спальне быть не должно.

— Какого демона! — воскликнула я, отпрянула и чуть не сверзилась с кровати.

— Парс, ты чего?

— А ты? Что ты здесь делаешь? Почему не в Арвитане? А если бы я голая спала?

— Я — ничего. У моей невесты умер родственник, и было бы странно, если бы я не остался ее поддержать, а по последнему вопросу — я очень даже за.

— Чего?

— Ты… в кровати… без одежды.