Книга Тайна Солнечной принцессы - 4, страница 79 – Ольга Ильина

— А что тебе не нравится? Как по мне, так это идеальное место, чтобы поразмышлять. Знаешь, я любил приходить сюда ребенком, забираться в кресло и смотреть, как работает отец. Или прятаться за портьерой, под столом, чтобы когда он придет, выпрыгнуть неожиданно и напугать. Правда, никогда у меня этого не получалось. Он всегда знал, что я рядом.

— Тебя потянуло на воспоминания?

— Не по моей воле. Я вот все думаю, что могла увидеть в Клементине моя мать, что не только смирилась с нашими отношениями, но и захотела впервые за двенадцать лет навестить нашу общую знакомую?

— Почему ты решил, что дело в Клементине? — нахмурился Лазариэль.

Но Инар с ответом не спешил, вместо этого он задал свой вопрос:

— Что произошло, когда тень моей матери напала на Клем?

— Ты задаешь опасные вопросы, мой мальчик.

— Что она увидела? — ледяным, едва ли не приказным тоном снова спросил уже не племянник — повелитель.

— Я не знаю.

— Разве?

— Инар, что ты хочешь от меня узнать?

— Расскажи, почему ты убил своего дракона?

— Потому что это была плата.

— За Иолу?

— За новую жизнь.

— Но это не все. Ты бы не пошел на это без одобрения Матери.

— Без ее приказа, скорее.

— Когда парнасец встретился с Клем на Зимнем балу, он сказал ей одну странность. Я тогда не придал этому значения, но теперь…

— Что он сказал?

— Что в ней живет душа дракона. Ты видел ее?

— А ты?

— Нет. Ни я, ни моя тень не видят ничего необычного. Но моя мать видела.

— Инар, я знаю, на что ты намекаешь, но мне не дано постичь замыслов Матери. Ты не тому задаешь вопросы.

— И ты веришь, что если я задам этот вопрос ей, она мне ответит? — неожиданно горько усмехнулся повелитель. — Меня бесит, что она считает себя вправе играть нашими судьбами, как игрушками.

— Такова Мать. Ты либо веришь ей, либо сопротивляешься.

— А что если она заиграется? Что, если в результате этой игры я потеряю ее?

— Я тоже когда-то ее ненавидел. Не доверял, проклинал, но… она подарила мне Иолу, когда я был на грани, когда мечтал и даже жаждал смерти. Она подарила мне новый смысл.

— Но какой ценой? Это стоило того?

— Да, — не раздумывая ни секунды, ответил Лазариэль. — Конечно, да. И если ты хочешь знать, я верю, что парнасец был прав, и где-то там, в глубине синих глаз моей крестницы живет и мой Гром. Я никогда не благодарил, но спасибо, что назвал своего дракона этим именем.

— Не за что. Это красивое имя для дракона.

— Не борись с Матерью. Пусть все идет, как идет. Она, по-своему любит нас, да в своей извращенной божественной манере, но любит.

— Иногда, любовь убивает, — по-прежнему печально вздохнул Инар, и судьба его отца была прямым тому подтверждением.

— Да, но чаще делает самым счастливым на свете, — проговорил Лазариэль, вспоминая свое прошлое. Горькое, отравленное, почти уничтоженное, но все же возрожденное благодаря прекрасному взгляду его драгоценной супруги, ее мягкой улыбке и такому важному: «люблю». За это счастье можно отдать многое, даже сердце лучшего друга.

* * *

В лабораторию леди Иолы мы с Самиркой снова попали только к обеду. Зато Касс уже успела приготовить основу для зелья. Осталось только добыть завершающий ингредиент.

— Так, и как нам отловить Экхара? — задумчиво пробормотала я, рассматривая многочисленные баночки, стоящие на полках.

— Почему это нам? — выгнула бровь Самира. — Думаю, со своим женихом ты справишься и без нас.