Книга Не твой герой, страница 156 – Сим Симович

Коннорс открыл чемоданчик, и я увидел несколько пробирок с разными жидкостями. Одна была знакомого голубоватого цвета — наш мутаген. Другая светилась слабым зелёным светом.

— Что это? — спросил я, указывая на зелёную жидкость.

— Моя собственная разработка. Сыворотка для регенерации, основанная на ДНК рептилий. Я работал над ней несколько лет.

— Для восстановления руки?

— Изначально — да. Но потом понял, что область применения может быть намного шире. Регенерация повреждённых тканей, восстановление органов, возможно, даже замедление старения.

Он взял пробирку с зелёной жидкостью:

— Теоретически она должна запустить процессы самовосстановления в организме. Но я никогда не решался её испытать.

— И правильно делали! Доктор, рептилии — не млекопитающие. Их ДНК кардинально отличается от нашей!

— Именно поэтому нужен эксперимент, — упрямо сказал Коннорс. — Теория без практики бессмысленна.

— А что если последствия будут необратимыми? Что если вы мутируете? Потеряете человеческий облик?

— Тогда я всё равно останусь отцом Трис. И если мой эксперимент поможет её спасти, я готов заплатить любую цену.

— Даже цену собственной человечности?

Коннорс долго молчал, глядя на пробирку в своих руках.

— Знаешь, Питер, я долго думал о цене мечты. О том, сколько человек готов заплатить за осуществление своих желаний.

— И к какому выводу пришли?

— Цена всегда выше, чем кажется. Но отказ от мечты стоит ещё дороже.

— Доктор, послушайте меня, — я подошёл к нему вплотную. — Да, времени мало. Да, ситуация критическая. Но есть другие варианты. Мы можем попробовать воссоздать то лечение, которое Фиск применял для Трис.

— У нас нет доступа к его лаборатории.

— Найдём. У меня есть связи, ресурсы. Мы можем выяснить, какие именно препараты он использовал.

— А если не найдём? Если это была уникальная разработка?

— Тогда найдём другой путь! — Я схватил его за руку. — Но не нужно губить себя из-за страха!

— Это не страх, а любовь к дочери!

— Нет, доктор. Это именно страх. Страх потерять её. И этот страх ослепляет вас!

Коннорс резко выдернул руку:

— Ты не понимаешь...

— Понимаю! — перебил я. — Понимаю лучше, чем вы думаете. Я тоже люблю Трис. И я тоже боюсь её потерять. Но мы должны действовать разумно!

— Разум подсказывает мне только одно решение.

— А сердце? Как вы думаете, что почувствует Трис, когда узнает, что отец превратился в монстра ради её спасения?

Это попало в цель. Коннорс дрогнул, на мгновение засомневался.

— Она... она поймёт...

— Она будет винить себя до конца жизни! — Я не давал ему опомниться. — Будет считать, что это её вина, что из-за неё отец стал чудовищем!

— Лучше живая дочь, которая меня винит, чем мёртвая дочь, которую я не смог спасти.

— А лучше живая дочь и живой отец, которые вместе борются с болезнью!

Коннорс поставил пробирку обратно в чемоданчик, но не закрыл его.

— Питер, я принял решение. И никто не заставит меня изменить его.

— Тогда я вас не пущу в лабораторию.

— Попробуй остановить меня.

— Попробую.

Мы стояли друг против друга, как два упрямых барана. Я видел решимость в его глазах, но также видел и сомнения.

— Доктор, — сказал я мягче, — дайте мне неделю. Одну неделю, чтобы найти альтернативный способ лечения.

— У нас нет недели.

— Есть. Экспериментальная терапия Фиска даёт нам время. Состояние Трис стабильно.