Книга Не твой герой, страница 64 – Сим Симович

— Беатрис, — улыбнулась она, протягивая свободную руку для пожатия. — Беатрис Коннорс. Папа очень хорошо о вас отзывается. Говорит, что у вас редкий дар к науке для старшеклассника.

Пожимая ее прохладную ладонь, я невольно отметил, насколько она отличается от отца. Где доктор Коннорс был весь в работе, постоянно напряженный и сосредоточенный, его дочь излучала спокойствие и какую-то особенную грацию. Белокурые волосы аккуратно собраны в косу, голубые глаза смотрели с искренним интересом.

— Приятно познакомиться, — ответил я. — Ваш отец тоже упоминал... — соврал я, поскольку Коннорс держал личную жизнь в строжайшем секрете. — Вы тоже изучаете биологию?

— Химию, на втором курсе, — кивнула Беатрис. — Но биология тоже интересна. Особенно то, чем занимается папа. Регенеративная медицина может изменить мир, не правда ли?

В ее голосе слышалась гордость за отца, но и что-то еще. Беспокойство? Или просто любопытство к работе, которую она понимала лишь частично?

— Определенно, — согласился я. — Ваш отец — выдающийся ученый. Работать с ним большая честь.

— Скажите, — неожиданно спросила она, поправляя ремень сумки, — он не выглядит переутомленным? Последнее время папа почти не бывает дома, только работа, работа, работа. Мама беспокоится.

Этот вопрос заставил меня задуматься. Действительно, за последние дни доктор Коннорс стал еще более одержимым своими экспериментами. Зеленая сыворотка, странные побочные эффекты на лабораторных мышах, его пристальное внимание к моим предложениям по альтернативным методам исследования...

— Наука требует жертв, — дипломатично ответил я. — Но я слежу, чтобы он не перерабатывал. Обещаю.

Беатрис одарила меня благодарной улыбкой, от которой что-то тепло шевельнулось в груди. Девушка была действительно красивой, но красотой не яркой, а какой-то утонченной, интеллигентной.

— Спасибо, — сказала она. — А вы... не хотели бы как-нибудь выпить кофе? Я имею в виду, просто поговорить. Мне интересно узнать больше о работе папы, а он сам рассказывает очень мало.

Предложение было неожиданным, но и заманчивым. С одной стороны, сближение с семьей Коннорса могло дать доступ к дополнительной информации о его исследованиях. С другой стороны, в голубых глазах Беатрис читался искренний интерес, не только научный.

— С удовольствием, — ответил я. — Может быть, завтра после занятий? Знаю одно хорошее кафе неподалеку.

— Отлично, — обрадовалась она. — Встретимся здесь, у главного входа, в четыре?

— Договорились.

Мы попрощались, и я проводил взглядом ее стройную фигурку, пока она не скрылась в одном из корпусов. Интересный поворот событий. Дочь Коннорса могла стать как ценным источником информации, так и... чем-то большим.

Возвращаясь домой на автобусе, я размышлял о новых возможностях. Беатрис явно волновалась за отца, а значит, замечала изменения в его поведении. Если мои подозрения верны, и доктор действительно приближается к опасной черте в своих экспериментах, она может оказаться союзницей в попытках его остановить.

Или наоборот — станет препятствием, если узнает о моих собственных исследованиях. Впрочем, время покажет.

Вернувшись домой, я обнаружил Мэй, сладко спящую на диване в гостиной. Телевизор тихо бормотал — шла какая-то передача о политике, а на экране мелькал знакомый силуэт президента Клинтона. Пульт валялся рядом с рукой тети, а на журнальном столике стояла недопитая чашка чая и лежала раскрытая книга Стивена Кинга — «Бессонница».