Книга Прощай, красавица, страница 71 – Раймонд Чэндлер

Самое время уходить, уносить ноги. Поэтому я распахнул дверь и неслышно вошел.

Кабинет, не большой и не маленький, обставленный с профессиональной аккуратностью. Книжный шкаф с толстыми томами за стеклянной дверцей. Аптечка на стене. Белый эмалированный стерилизатор со стеклом, в нем кипятились иглы и шприцы. На широком столе пресс-папье, бронзовый нож для бумаги, набор ручек, книга записи больных и больше почти ничего, кроме локтей человека, сидящего в задумчивости, прикрыв лицо руками.

Между расставленных желтых пальцев виднелись волосы цвета мокрого бурого песка, до того прилизанные, что казались нарисованными на черепе. Я сделал еще три шага, и мои ботинки, видимо, попали в поле его взгляда, устремленного мимо стола. Человек поднял голову и взглянул на меня. Бесцветные запавшие глаза на пергаментном лице. Отведя руки, он медленно откинулся назад и уставился на меня безо всякого выражения.

Потом развел руки в беспомощном, однако неодобрительном жесте, и правая потянулась к углу стола.

Я сделал еще два шага и показал ему дубинку. Однако его указательный и средний пальцы продолжали ползти к углу.

– Звонком, – сказал я, – вы ничего не добьетесь. Вашего бандюгу я уложил спать.

Взгляд бесцветных глаз погрустнел.

– Вы были очень слабы, сэр. Очень слабы. Я рекомендовал бы вам полежать еще.

– Правую руку, – сказал я и резко занес над ней дубинку. Рука скрючилась, словно раненая змея.

Я зашел за стол, беспричинно усмехаясь. Разумеется, в ящике стола лежал пистолет. У таких людей в ящике стола непременно лежит пистолет, только достают они его слишком поздно, если только достают вообще. Я взял его. Автоматический, тридцать восьмого калибра, стандартная модель, похуже моей, но патроны его подходили к моему. Патронов в ящике не оказалось. Я стал вынимать обойму из пистолета.

Владелец кабинета робко шевельнулся, в его глубоко запавших глазах по-прежнему стояла грусть.

– Возможно, под ковром у вас еще одна кнопка, – сказал я. – И звонок раздается в кабинете начальника полиции. Не касайтесь ее. В течение этого часа я очень опасный человек. Всякий, кто войдет в эту дверь, тут же отправится на тот свет.

– Кнопки под ковром нету, – сказал он. В его голосе слышался очень легкий иностранный акцент.

Я вынул обоймы из обоих пистолетов и поменял местами. Выбросил патрон из ствола его пистолета, вогнал патрон в ствол своего и вышел из-за стола.

На двери был пружинный замок. Я подошел и нажал на нее. Язычок замка щелкнул. Кроме того, там был еще засов. Я задвинул его.

Потом вернулся к столу и сел. На это ушли мои последние силы.

– Виски, – потребовал я.

Владелец кабинета начал было разводить руки.

– Виски, – повторил я.

Он подошел к аптечке, достал оттуда плоскую бутылку с зеленой акцизной маркой и стакан.

– Два стакана, – сказал я. – Ваш виски я уже пробовал.

Достав еще один стакан, он сорвал марку с бутылки, скрутил пробку и наполнил оба.

– Пейте сначала вы, – сказал я.

Владелец кабинета вяло улыбнулся и поднял стакан.

– За ваше здоровье, сэр, – за то, что от него осталось.

Он выпил. Я тоже. Потом взял бутылку, поставил поближе к себе и стал ждать, чтобы тепло дошло до сердца. Сердце усиленно заколотилось, но теперь оно вновь было в груди, а не болталось на шнурке.

– У меня был кошмар, – сказал я. – Преглупое видение. Мерещилось, будто я привязан к койке, напичкан наркотиками и заперт в палате с решетками на окнах. Я очень слаб. Я спал. Я ничего не ел. Я был беспомощен. Меня ударили по голове и привезли куда-то, где все это проделали надо мной. К чему столько хлопот? Я не такая уж важная персона.