Книга Паутина дорог, страница 104 – Дана Канра

— Это не важно, — ответил Его Преосвященство Ульрих. — Мне важно познать хотя бы основное.

Растерянно ему кивнув, Дейна подумала, что иногда люди могут оказаться совсем другими, не такими, как о них судит молва.

Раньше Дейне не раз приходилось жить или гостить в чужих домах, отмечая различия и сходство в архитектуре и убранстве. Как писательница, она привыкла к красивым изыскам, видела прекрасное в окружающем мире, и много думала об этом. Будь Дейна художницей, ей удалось бы перенести увиденное на холст, но она сомневалась, что это проще словесного описания.

В тот странный вечер девушка согласилась помочь епископу Ульриху, но при условии, которое пообещала озвучить утром. Сделала она это неспроста. Будучи добрым и словоохотливым вечером, епископ мог легко и просто поменять свое мнение утром.

Она сладко спала всю ночь, а утром с удивлением обнаружила, что, несмотря на трудный путь, холод и проблемы, ей удалось не заболеть. Здоровье всегда подводило Дейну в зимние холода, и только огненная магия помогла девушке не подцепить злую лихорадку.

Епископ, неожиданно оказавшийся добряком, ждал ее в той же обеденной.

— Доброе утро, Ваше Преосвященство, — робко поздоровалась она.

Почему-то в этом большом и пустом доме Дейна чувствовала себя неловко и неуютно, как и подобает настоящей пленнице. Вчера Ульрих назвал истинную причину, побудившую его доставить ведьму в свое жилище, но сегодня даже эти его успокаивающие слова казались опасными и подозрительными. Что, если это ловушка? Проверка на склонность к еретическим преступлениям?

— Доброе утро, дорогая княгиня, — его голос звучал по-отечески тепло, а глаза светились радостью и добротой. — Прошу, присаживайтесь. Повара сегодня потрудились на славу.

Дейна не заставила себя уговаривать, но кусок не лез ей в горло.

— Вас что-нибудь тревожит? — догадался Ульрих, заметив ее мрачное лицо и грустный взгляд. — Или вы боитесь мне довериться?

Сглотнув, Дейна перестала кромсать ножом ни в чем не повинную яичницу, и опустила столовые приборы на тарелку. Легкий стук металла об фарфор отозвался коротким и слабым звоном. В комнате застыло густое напряжение.

— Отчего же? — она откинулась на спинку стула, внимательно наблюдая за выражением его лица. — Просто мне нужны доказательства ваших слов.

— Не верите духовенству?

— Не верю никому.

Последние слова она холодно отчеканила, словно разговаривала с врагом.

Два выразительных, пылающих взгляда пересеклись. Епископ первым отвел глаза.

— Хорошо, — пробормотал он надломленным голосом. — Я продемонстрирую вам свои навыки. Но вам стоит знать, что они не безупречны.

— Это не беда, Ваше Преосвященство, — заверила Дейна собеседника, снова почувствовав твердую почву под ногами и оттого развеселившись. — Все начинают с малого.

— Полагаю, это не единственное ваше пожелание?

— Верно… — Дейна запнулась, боясь, что вот-вот обнаглеет и будет проклята или предана анафеме. — У меня есть несколько условий.

— Конечно, — епископ, судя по быстрому согласию, был готов на все, что угодно, ради ее положительного ответа.

— Первое. Если сюда приедет мой жених или мой господин, — Дейна нарочно выдержала долгую паузу, — или они оба, вы не станете препятствовать их общению со мной.

Она хотела бы упомянуть о матери, но твердо знала, что Лилиана сюда не придет. И даже надеялась на это в глубине души, зная, что мать продолжает считать ее несмышленой девочкой, несмотря на возраст.