Книга Паутина дорог, страница 69 – Дана Канра

— Я хотела исцелить себя! — сказала Дейна громко и хрипло, сдерживая рыдания из последних сил.

— Врешь, — в голосе Даниэля странным образом сочетались веселье и злость. — Не знаю, кто уговорил тебя на это, но обязательно выясню. Есть у нас в стране один подлец, причастный к смерти Серхио Рэда, а?

Он невесело усмехнулся и щелкнул пальцами.

Ведомая холодной волной дурного предчувствия, Дейна попыталась встать, но ее прижало магической энергией к сидению и спинке кресла. С легким звоном на ее запястьях сомкнулись стальные оковы, скрепляемые тонкой цепью. Высшая огненная магия прекрасно работает с металлом, и Даниэль Виенто знал это ничуть не хуже, чем Дейна — секрет усыпления.

— Вам лучше оставаться на месте и слушать меня, — ледяной голос герцога звучал тихо и тяжело. — Четверной суд скоро решит вашу судьбу, Дейна Морлан.

Глава 9. Четверной суд

Традиция Четверного суда тянулась из глубины эпох, и о ее подробностях знали только четверо приближенных герцога. Он отличался от обычного суда, проводимого опытными судьями и прокурорами. Трое приближенных и сам герцог выдвигали обвинение против четвертого сюзерена, а его вину или невиновность доказывала магия.

В случае подтверждения вины эта же магия и наказывала преступника. Как именно, никто не знал. Слухи ходили разные, но верить им считалось дурным тоном. Каждый герцог, кому выдалось судить сюзерена, уносил эти сведения в могилу, как и прочие судьи. Но однажды кто-то проболтался, что кара, наносимая магией, соизмерима с тяжестью преступления. Убийцу, к примеру, казнила его же стихия, а вор или клеветник не удостаивался чести быть наказанным силой свыше, и тогда приговоры выносили сами герцоги.

Так это было или нет, а Дейне предстояло стать следующей подсудимой впервые за тридцать лет, и первой за всю историю женщиной-сюзереном, обвиненной в преступлении. И она до последнего старалась скрывать свои чувства за маской спокойствия. Но когда два угрюмых солдата отвели ее в маленькую чердачную комнату с зарешеченным окошком и накрепко заперли дверь, девушка дала волю чувствам.

Слезы брызнули из глаз, и она метнулась к противоположной стене, пытаясь избавиться от боли, горя, досады.

— Эта настоящая стена, девочка, — молвил за спиной шуршащий голос, от которого Дейна успела отвыкнуть. — Ты не пробьешь ее кулаками.

— Генри?

— И снова этот удивленный голос, — призрак витал по комнате и насмехался над пленницей. — Неужели ты не поняла, что я всегда буду с тобой? Пока не умрешь от старости… или от чего-нибудь еще.

Дейна вздрогнула, подняла скованные руки, смахнула слезы с щек и зло оглянулась на Генри.

— Ты мне не нужен, призрак! — выплюнула она. — В детстве я просила… Нет, я умоляла тебя вернуться. А потом мне стали неинтересны покровители и помощники. Толку от них…

Она не договорила и отвернулась, чтобы перевести дух. Генри же тихо рассмеялся над ее словами.

— Ты такая же дикая, как твой отец. Разве что доброты в тебе побольше будет.

— Спасибо, я уже слышала это от матери и бабки! Сотни тысяч раз! — она резко повернулась к призраку и окинула его яростным взглядом. — Почему ты приходишь каждый раз, когда я за решеткой?

— Тебе не понравится ответ, дикая девочка.

— Мне все равно!

— Ладно… — все-таки призрак помялся, прежде чем давать ответ. — Я смотрю на тебя и вижу твоего отца — в тот момент, когда он убил меня. Он был старше тебя лет на шесть или семь. Ах, как же мне хотелось увидеть его в тюремной камере.