Книга Тени Рентиана, страница 160 – Дана Канра

Думать об этом было страшно, однако мысль оказалась изрядно навязчивой и не давала Мие покоя весь восемнадцатый день пятого месяца Золотой Сестры. А в девятнадцатый ей привезли письмо из далекого Томирана — седая одышливая гоница смотрела на девушку мрачно и печально, наотрез отказавшись что-либо объяснить. Может и к лучшему. Спрятав письмо, Мия вернулась в свои временные покои и вскрыла плотный конверт с гербом монархов Томирана. С герба злобно скалился кит: когда первый Алисон назвал себя королем Томирана, то выбрал именно это животное в честь вечной памяти.

Во рту пересохло, едва Мия развернула конверт.

Его Величество Базиль Алисон писал подробно, душевно и тепло — о том, что хотел бы видеть Мию Мелтон при томиранском дворе. По его словам Эдит Листон за выдающиеся заслуги перед страной заслужила должность главы личного королевского отряда. Она скучает без подруги, а Джетро Гамильтон, вернувшийся по долгу службы в Томиран, только о ней, Мие Мелтон, и говорит.

С легким шуршанием письмо выпало из дрожащих рук на стол. Мия захотела заплакать. Как понять, не запутавшись и не ошибившись, что дороже ее обожженному сердцу: Раймонда Вион из Маренто или все остальное, о чем только может мечтать человек низкого происхождения, из Томирана? Она запретила себе думать об этом — она так боялась дать неправильный ответ! Только Раймонда ничего не знала о письме, и лучше ей оставаться в неведении до последнего. Боль от случившегося слабее, чем боль от того, что сложно предотвратить.

Ранним утром двадцать первого дня Мия проснулась еще до того, как первые лучи красного солнца коснулись острых башен, оделась и быстрыми шагами спустилась вниз, с тревогой оглядываясь по дороге. Ей казалось, что за спиной кто-то шел, но это всего лишь липкий страх, не желающий отставать от человека, чья жизнь превратилась в постоянную ложь. Кусая губы и упрямо смахивая рукавом слезы, Мелтон проскользнула в конюшню и сама оседлала добрую с виду серую кобылицу. Забралась в седло и поспешно выехала прочь, а молчаливые привратницы беспрекословно распахнули перед девушкой ворота.

− Передать ли что-нибудь герцогине, госпожа? — спросила напоследок одна из них.

− Нет! — отрезала Мия, пытаясь быть нарочито-грубой, но голос тут же сорвался на фальцет, а по щекам внезапно потекли слезы. — Тут нечего передавать, − обронила она напоследок тихо и хрипло.

Ни пылкими словами, ни обдуманными письмами она никогда не выскажет Раймонде о своих мучительных и страшных чувствах, о том, как льются горькие слезы и как душа просит повернуть назад. Это можно увидеть в глазах, но не передать словами, а значит незачем об этом и думать. И не ее, Мии Мелтон, вина в томиранском происхождении и долге службы. Пусть будет так как должно быть — каждая из них будет верно служить своему государству до глубокой старости, а затем обе встретятся где-то в залитых ледяным мраком закоулках Темного Царства — прежде чем Марениус с удовольствием швырнет их души в вечный огонь или отдаст на растерзание эссентам.

Когда Мия, всхлипывая, остановила лошадь и обернулась, замок уже исчез из виду. И на душе стало немного легче. Так бывает: лучше порой сломать упрямство внутри себя, чтобы убедить в полезности выбранного пути.

Так Мие Мелтон суждено было вернуться в Томиран, быть представленной ко двору и в скором времени сочетаться браком с графом Джетро Гамильтоном. Так она наладила дружеские отношения с Эдит Листон. Так через год на свет появилась маленькая девочка, названная Леоной. Так Мия сумела забыть все, что считала необходимым твердо помнить — а воспоминания и гнетущая ядовитая боль в груди исчезла как со временем и с отправленными Раймонде пьяными письмами, на которые та не отвечала.