Книга Золотые камни, страница 23 – Дана Канра

— Добро пожаловать домой, неанита, — спокойно сказал император.

Он говорил вежливо, держался отстраненно, смотрел прохладно. Он знает? Как бы не была Ольма потеряна от насильной разлуки с любимым и измучена дальней дорогой, все равно решила его проверить.

— Я рада, что вы дождались меня из путешествия в родные края, — ответила она с чувством, глядя прямо в синие глаза Сета. — Я посетила западные земли и проведала всех, кого люблю. Прошу прощения, если мой поступок вызвал у вас тревогу и беспокойство.

— Дорогая неанита, я волновался за вас, — сказал он и поцеловал ее тонкие пальцы. — Сейчас беспокойные времена, а вы отправились в путешествие совсем одна.

Расчет оказался верным — холод в глазах Сета сменился теплотой и грустью.

— Я утомилась в дороге, — честно сказала Ольма. — Позвольте мне отдохнуть.

Император отступил назад и зачем-то бросил пристальный взгляд на боязливо замершую Флавию.

— Конечно.

Ольма вымученно улыбнулась, глядя в синие глаза.

— Надеюсь, вы не держите зла на мою вопиющую вольность.

— Нет, — ответил Сет. — Разумеется, нет. Позволь представить тебе наших славных воинов с севера. Чеслав и Михал Коваль. Они женаты на старших дочерях самого Хранителя Севера.

Ольма вежливо улыбнулась грозным воинам, пряча за улыбкой отчаяние и колючую тревогу. Но оценивающие взгляды крепышей были неодобрительными и тяжелыми. Возможно, они сочли ее поступок слишком легкомысленным для императрицы, но не им судить Повелительницу Жизни.

— Теперь они будут охранять наши покои, — сказал Сет, внимательно наблюдая за ее реакцией.

Он ведь тоже не дурак. Понял, что жена не любит его еще после свадьбы, и прибегнул к необходимым мерам.

Что же, Ольма была готова принять эти правила опаснейшей игры, в которую сама же вступила, по доброй воле. Больше она не станет искать встреч с Брентером, писать ему писем, и займется своими обязанностями. А у императрицы их немало.

— Сегодня я навещу вас, — сказал Ариас ей вслед.

***

— Флавия, подготовь мне лучшее платье и уложи получше волосы.

— Конечно. Но зачем, госпожа?..

— Тише! Я подарю императору ребенка, — хрипло выдохнула Ольма и воровато оглянулась на захлопнувшиеся двери. — Надеюсь, что родится девочка. И ни на что не рассчитываю.

Флавия слегка улыбнулась и кивнула госпоже.

Она поняла куда больше, чем сказала Ольма.

Листар Брентер остался один.

Конечно, заявлять и даже думать о полном одиночестве, в его положении, было бы неправильно и даже глупо. Селма носила под сердцем его ребенка, вся светилась и при любом удобном случае твердила, что родится мальчик. Мужчина неловко улыбался, кивал ей и вежливо бормотал, что будет рад наследнику, но не стоит загадывать вперед.

— Ты прав, — согласилась однажды Селма с его доводами. — Моей матери тоже пообещали сына, а родилась я.

Брентер вздохнул с облегчением.

Он не очень хотел слушать про будущего ребенка, зная, что предал как это дитя еще до рождения, так и его мать. К тому же, когда Селма впервые заговорила о своей беременности, Ольма еще находилась в поместье, и слова жены навевали мысли о любимой. Как она там? Брентер искренне надеялся и хотел верить, что император ни о чем не подозревает. Ольма ведь очень умна и, наверное, смогла заговорить зубы Сету Первому.

Глухое и мрачное ожидание непрошенных гостей в виде императорской стражи затянулось на полтора месяца. Но никто не подозревал Брентера в государственной измене, никто не собирался заковывать его в тяжелые цепи и везти в столицу, чтобы предать суровому суду. Осознание этого прекратило его душевные метания.