Книга Золотые камни, страница 34 – Дана Канра

На Брентере сосредоточилось огромное количество взглядов. Внимательные, растерянные, злобные, они все были устремлены на него. Даже подсудимая не вызывала больше такого живого интереса.

— После того, как Повелитель Смерти явился, — продолжал император, — подсудимая воззвала к Повелительнице Жизни, — тут он покосился на молчаливую супругу. — Та пришла и без малейших колебаний вернула душу умершего в тело.

— Но я допустила ошибку, — тихо промолвила Ольма.

Этот звучный печальный голос разнесся по залу эхом. Толпа зароптала.

Женщинам не разрешалось выступать на важных событиях, пока им не дадут слово. Но императрица — это не просто женщина, она выше всего и выше всех. В любом случае, дело сделано, и теперь вопросы будут к Брентеру. Он это понимал.

— Листар Райтон! — громко обратился к нему Ариас. — Встаньте. Расскажите нам, как все прошло.

Обычно Повелитель Смерти плохо помнит души, провожаемые в мир мертвых. Их так много, а памяти так мало, что приходится жертвовать воспоминаниями. Но именно тот случай Брентер помнил настолько прекрасно, что не забыл бы даже под страхом смерти.

Он встал и посмотрел на девочку двенадцати лет с девятилетним мальчиком, которые боязливо жались к мраморной стене и смотрели волчатами. Оба они походили на подсудимую, как уменьшенные копии. Бьянка и Хасан Мелек были привезены дедом в столицу, чтобы дать показания на суде. А вот за мать или против матери, это как им велит совесть.

— Ваше Величество, все верно, — заявил Брентер. — Мы встретились в тот день с Повелительницей Жизни. Но мы просто вступили в злой спор насчет души, и она победила.

— Это правда? — надменно обратился Сет к Ольме.

Она вздохнула, расправила плечи, и обронила негромко:

— Да.

По плечам и спине Брентера пробежал легкий холодок, и он подумал, что пришло начало их с Ольмой конца.

— Так почему же Амон сначала выжил, а потом умер? — недоуменно спросил император.

Кажется, его неплохо сбили с толку. Это хорошо. Брентер был готов к такому вопросу и к защите уже двоих женщин.

— Это любопытный случай, Ваше Величество, — ответил листар, не моргнув глазом. — Сейчас я все расскажу, как было.

Брентер Райтон прямо стоял и гордо смотрел в лицо императора Сета. Так осмеливались делать немногие, и те были либо отважными смельчаками, либо наивными глупцами. По законам император равен наместнику Творца на земле, а перед Творцом, если уж встретишь его, принято держать очи долу.

Но пятый листар не подчинялся условностям. Он был Повелителем Смерти, это обстоятельство ставило его с императором на одну ступень.

Он бесстрастно смотрел в помрачневшее лицо правителя, вспоминал то, что видел воочию, и говорил — неспешно, ровно, спокойно. Ему некуда торопиться и нечего бояться здесь и сейчас, он просто выполнял свою работу и вещал о ней. Но от того, как он расскажет эти ценные для суда сведения, зависит, заподозрит ли император Райтона и Ольму в государственной измене, или нет.

И лучше, пожалуй, было даже не смотреть на крепких братьев Коваль, стоявших стеной позади императорских сидений. Иначе захлестнут удавками человеческие чувства, из которых не выбраться, не спастись…

***

Брентер снова вернулся туда — в просторный, но темный дом, где, казалось, сосредоточилась вся жара Эн-Мерида. Липкое удушье стекало потом по спине и плечам молодой женщины, склонившейся над бездыханным телом смуглого южанина. Смерть мужчин от зноя в этих краях — привычное дело.