Книга Золотые камни, страница 37 – Дана Канра

— Ваше Величество! — он невежливо поднялся и попытался попасться на глаза императору.

Тот не заметил его порывов. Или нарочно не хотел замечать. Не зря же многие толкуют, что из Сета Ариаса получится со временем отличный тиран.

— Суд постановил! — повысил император голос, словно пытаясь кого-то перекричать. — Приговорить Зейнаб Мелек, урожденную Анвар, к тому наказанию, которое выберет она для себя сама — как для своего мужа!

И сразу же быстро, почти неуловимо, глянул на неподвижную Ольму — испытывающе, пристально, очень внимательно. Листары молчали, благородные роптали, а Брентер и Ольма обменивались короткими, тревожными взглядами, словно каждый пытался передать другому одно и то же:

«Это начало нашего конца, дорогая…»

«Это начало нашего конца, милый…»

В суровом и несправедливом приговоре, вынесенном Зейнаб Мелек, обвиняли всех подряд. По мнению общественности, виноваты были: Зейнаб, Повелительница Жизни, ее дочь, не сумевшая прикрыть мать от ударов, ее мать Алия, не научившая Зейнаб защищаться, а также пара служанок в их доме. Все, кого винила славная публика, были женщинами, и никто не вспомнил, что на Повелителе Смерти и на Амоне, посмевшем поднять руку на высокородную жену, вины было куда больше.

Слухи ходили разные. В том числе и про беременность Зейнаб.

Было ли это правдой? Возможно, но важнее то, что Мехмет Анвар и его благородные подданные были посвящены в одну очень важную тайну: на самом деле Зейнаб спрятали в безопасном месте. Вместо нее на суд приехала ее сестра-близнец Фатьма, похожая с Зейнаб, как две капли воды.

Повелитель Смерти знал об этом, потому что ему положено знать о всех тайнах листаров. Еще ни одна не скрывалась от его разума, будь она постыдной или невинной. Наверное, это лучше, чем участь императора — жизнь в неведении. Но он ни словом, ни жестом не показал, насколько осведомлен о чужой лжи.

Он точно слышал после суда, как лже-Зейнаб отчетливо произнесла, не сходя со скамьи подсудимых:

— Я желаю принять смерть от огня.

Зал словно вспыхнул от возмущенного ропота.

Традиции южан считались варварством. Каждую зиму они приносили человеческие жертвы своему покровителю — Мириту Соурену, бескровно принося в дар чью-нибудь жизнь. Это было отвратительно и жестоко, но император щадил нелепые законы и причуды каждого уголка управляемой им страны. Лишь бы они не плели против него интриги.

Не воспротивился желанию приговоренной Сет Ариас и на этот раз. Фатьму увели братья, взяв ее под руки с двух сторон. Глядя им вслед, Брентер подумал, что это неверное решение императора стало первым камнем для основания его конца. Род Ариас не продлится долго, и, может, даже, прервется, не дотянув до пятого поколения.

Но справедливое возмездие настигнет нечестивый род много позже, а ему предстоит провожать несчастную душу Фатьмы в Живой Лес уже довольно скоро. Тем и тяжела участь каждого Повелителя Смерти — провожать не только грешников, но и праведников.

Интересно, прогневится ли Падший после того, как о проступке Брентера Райтона станет известно высшим силам?

Посомневавшись какое-то время, Брентер пришел к простому выводу: если бы тот узнал и разозлился бы из-за этого, то обязательно упомянул бы в их последней недоброй беседе. Падший мог быть гневным, жестоким, безжалостным, но он никогда ничего не утаивал и не скрывал.