Книга Дочь Первого Наместника, страница 126 – Стася Вертинская

Засыпать было страшно. В голову лезли мысли о возможной ловушке и о том, как я доверчиво бросалась в эти ловушки все последние дни до того, как мой разум сдался во власть дара. Горло снова сжал ком обиды на те слова, что слышала от близких мне людей. Я едва сдержалась, чтобы не всхлипнуть. И опять вернулась к мыслям о побеге. Главное — выбраться из дома. А потом убегу на юг, где меня никто не знает.

Прислонившись к спинке кровати прикрыла глаза, чтобы не видеть непроглядной темноты в комнате. Какой беспомощной я себя чувствовала без острого зрения одаренного!

Пока размышляла о вариантах побега, не заметила, как заснула. А проснулась уже утром, когда солнце ярко озаряло комнату сквозь окна. Я лежала на подушках, заботливо укрытая одеялом. А на столике рядом стоял прикрытый салфеткой завтрак.

Виена в комнате не было. Дверь снова заперта. Я глубоко вздохнула и принялась за еду. Одновременно с этим снова приняла решение: не стану ждать и осторожничать и убегу, как только Виен откроет дверь и зайдет в комнату.

Виен закрыл дверь и тяжело вздохнул. Впервые на все это время взгляд Алиши стал осмысленным. Человеческий облик она вернула всего несколько дней назад. Но всё это время оставалась таким же испуганным зверем, не говорила с ним, хоть радовалась его приходу и доверчиво принимала всё, что он приносил ей — еду, целебные снадобья, и даже снотворное, после которого она мирно засыпала, а Магистр мог осмотреть её.

Как и обещал Второй Магистр, их связь крепла с каждым днем, хотя аура восстанавливалась медленно — гораздо медленнее, чем они надеялись. Раны заживали дольше, чем даже у простых людей. Куда более серьезные ранения других оборотней уже полностью затянулись, а Алиша все еще выглядела так, будто из того леса её вывели совсем недавно. Её сознание не возвращалось, от чего она казалась абсолютно другим человеком. Даже не человеком, а волчонком сначала в зверином, а потом в человеческом обличии, что доверчиво жался к своему хозяину, но с настороженностью прислушивался к звукам снаружи комнаты.

Такой она была еще вчера, когда засыпала, прижавшись к нему. Виен думал, что, когда сознание вернется к ней, она станет вспоминать все постепенно. И он сможет оградить её от плохих воспоминаний о том, что происходило с ней в дни после похищения магами. Но даже если сейчас шло всё именно так, первыми она вспомнила не свое детство и не их первую встречу, а события тех дней, которые и сделали её такой. Он читал это в её полных ужаса глазах. Её слова, которых он ждал столько дней, жесты и поступки — всё говорило о том, что она помнит то, что происходило в лесу. А значит снова от чего-то боится и не доверяет ему.

Всё было не так, как представлял себе Виен. И все же он старался в её присутствии сохранять спокойствие и невозмутимость, выказывать лишь дружелюбие и заботу. Но в душе царило еще большее отчаяние, чем в предыдущие дни. Что, если Алиша теперь всегда станет бояться и сторониться его?

Он понимал, чтобы избежать этого, он должен быть рядом с ней всё возможное время. Доказывать каждую секунду, как она дорога ему, и лишь тогда она забудет все те навеянные магами иллюзии. Несмотря на охватившие его горький страх и ощущение безысходности, должен оградить её от зла всего мира. В том числе от собственных переживаний. Виен улыбался, когда заходил к ней, был спокоен, предупреждал любое её желание, лишь бы Алиша не увидела, как он боится, что заклятия магов, повредивших её ауру, никогда не рассеются.