Книга Упырёк, страница 216 – Эдвина Лю

— Насколько меня ещё хватит? — спросил учитель у кого-то.

Тоби понял, с кем он разговаривает, и плотнее вжался в землю за памятником. Судя по звуку, под землёй шевелился покойник. Но могила была старая. Скорее всего, эти жалкие кости даже не в состоянии выкарабкаться оттуда.

— Я понял. Пусть так и будет. Я заплачУ… Пусть только они лежат до той поры. Смирно лежат.

Молчание, тишина — только ноет где-то справа, возле уха, комар. Или даже два комара… или три…

Звон постепенно нарастал, пока не стало ясно: комары тут ни при чём.

— Да, я знаю, я обещал заплатить, обещал ещё тогда! Но дай мне время, дай мне время! — тихо и сбивчиво заговорил Дард.

Тоби приподнял голову и увидел, как по браслету учителя, лежащему на земле, бегут белые непонятные надписи, а рука наливается белым светом. Кости просвечивали насквозь и казались чёрными. Это выглядело… красиво.

Мертвец под землёй перестал копошиться. Где-то вдалеке вдруг защёлкал, засвистал соловей — хотя по сезону соловьи уже давно отпели свои брачные песни. Тоби понял, что всё кончилось, и тихонько выбрался из-за памятника. Учитель сидел, обхватив голову руками, потом словно нехотя надел браслет обратно, и свечение прекратилось. Левая рука его снова стала почти обычной и вроде бы даже утратила коричневый оттенок. Только Дард всё равно двигал ею с трудом.

Тоби подошёл, взял с алтаря меч и обтёр полой собственной рубашки, а потом сунул в ножны, валявшиеся тут же, поблизости. Затем вытер кровь с чаши. Наверно, надо закопать где-нибудь мёртвого ягнёнка… Тоби огляделся в поисках белого тельца и не увидел его.

— Она хочет от меня слишком много, — сказал Дард, не глядя на ученика. — Но с ней можно договориться, ещё можно договориться. За неимением лучшего она примет и это служение. Понимаешь? Понимаешь, кого я обманываю?

Тоби на всякий случай кивнул. Учитель закурил от огонька на пальце, что, конечно, не понравилось его ученику. Плохая это всё-таки примета — прикуривать от пальца.

Вот как его оставить в таком состоянии? А ведь рано или поздно ученичество окончится, и что тогда?

И долго ли «она» ещё вытерпит — тоже неясно.

— Тоби, — сказал Дард, — ты ищи, упырь тебя дери, ищи там в своей библиотеке! Понял? Ищи!

— Что мне искать, учитель?

— Как убить меня и не превратиться при этом в лича, — сказал Дард. — Тут ведь как: она хочет, чтобы всегда кто-то служил ей. Вот был Штаван, а до него ещё кто-то. Потом я — тоже неудачный экземпляр, но, видать, получше Штавана, раз уж она сама пришла ко мне и предложила эту клятую работку. А потом, Тоби, потом ты убьёшь меня и сам будешь…

Дард с усилием поднял левую руку, сжал в немощный кулак.

Тускло блеснуло серебро. Замок браслета в виде двух крыс, вцепившихся зубами в морды друг другу, выглядел так, словно они, эти крысы, живые.

— А после? Потом ты ей покоришься и не станешь давать ей свежачок, скажем, раз в пару месяцев. Или же передашь проклятие ученику, а то и сыну. Нет, ученик! Давай сделаем это! Вот тебе моё задание — искать, как это предотвратить. Пока я в силах держать её — сиди в библиотеке и ищи, ищи! Ты понял?

— Понял, учитель. Идёмте домой?

Дард докурил, сплюнул на землю и растёр плевок и окурок утлым ботинком. Соловей, наконец-то, заткнулся, и ночная тишина стала почти полной.

— Пошли, — сказал учитель.

Тоби поднял пустой мешок, чашу, меч и потащился вслед за Дардом. Думая, что не хочет искать способов убить его.