Книга Выжить в приличных условиях, страница 94 – Юлия Галл

— Слышал. Тогда выжили единицы, а демоны, владеющие аурой разрушения, скрылись в тайных местах.

— Именно. После этого мир больше не смог выносить магию, и она стала угасать. Сильных магов стало очень мало, и они бросаются в глаза. Их наличие порождает в простых жителях страх и зависть. И никого уже не волнует, что на сердце у самого мага. Все только и хотят или убить, или использовать его. Я познакомилась с Эорашем Каридом в Мируже. Он очень помог мне с эльфами. Ввязывался в дуэли, только когда ему бросали открытый вызов. В городе его боялись и уважали. Но никто не видел, как он улыбается. Как смотрит на звезды или наблюдает, как горит огонь у его ног. А я видела и могу точно сказать, если когда-нибудь он захочет уничтожить этот мир… Значит, кто-то другой создаст для этого причины, но сам Эр — никогда. Потому винить его в гибели мира — глупо.

— Это надо обдумать, — нахмурился Ян.

— Да, надо, — кивнула я. — Как говорил Великий Лиурх, в мире становится больше того, что мы сами в него привносим. Если это будет страх и злость, то, о каком счастье и благополучии может идти речь?

— Вы почитаете Великого Лиурха?

— Да. Бабушка верит в его благость и силы. А я… Тоже с недавнего времени начала серьезно к этому относиться.

— Почему?

— Потому что испугалась, что поддавшись страху и злости, могу перестать видеть хорошее вокруг себя. Теперь я смотрю шире и позволяю своему сердцу верить в чудеса. Так что пойдемте, тит Ян, и явим миру новое чудо в виде божественных слов и рун, что оставил нам Великий Лиурх.

— Вы правы, ота Лира. С этим не стоит затягивать.

Но в Храме нас ждал переполох. Во-первых, центральные двери были закрыты, и тит Ян, извинившись, принялся успокаивать взволнованных прихожан. А я, помня дорогу, направилась в зал рунистики, и чем ближе к нему подходила, тем громче и отчетливей раздавались крики. Причем ругался не один и не два человека. Моя королева неожиданно рванула вперед, и в ее писке я расслышала переживания по поводу ее соплеменниц, чью боль она ощутила.

Картина в зале была удручающей. В сумерках два тата, держась друг за друга, с негодованием переходящим в злость, смотрели на стоявшего на коленях тита Хоя. В стороне, словно опасаясь попасть под гневную перепалку, расположился тит Килиран и держал на своих ладонях двух покалеченных фей. Их слабый затухающий свет добавлял трагизма в происходящее, и я, тихо охнув, поторопилась к Килирану, доставая чернила и стилусы, прямо на ходу рисуя уже привычную руну восстановления. И пока я с растерянностью взирала на увечья малышек и пыталась понять, почему феи оказались вне бутылей, разборки между храмовниками продолжались.

— Отпустите меня, тат Лешир, — орал управляющий Храмом. — Я его так же, метлой по морде!

— Тат Мрокус, — его помощник хмурился, но все же держал старшего за одежды, не позволяя дотянуться до тита, стоявшего на коленях. — Негоже руки распускать, в Храме же…

— Вот-вот, — утирая слезы, ныл Хоя, прикрывая рукой распухшее ухо. — Ироды вы, злыдни, Лиурха на вас нет.

— Злыдни?! — теперь Лешир поменялся местами с Мрокусом. Теперь уже помощник управляющего пытался дотянуться до тита, а Мрокус пытался удержать того на месте. — Злыдни?! Еще скажи, это мы палками фей били! Тряпками и камнями в них кидали!