Книга Полное ведро неприятностей, или молочная ферма попаданки, страница 21 – Хелен Гуда, Агния Сказка

Они копались у корней дерева, что-то прятали в ямку, словно крысы, зарывающие добычу. Земля летела во все стороны, обнажая корни и комья глины. Потом один из них, самый здоровый и, видимо, главный — на нем была кожаная куртка и злобно блестели глаза, огляделся, сплюнул под ноги, и проговорил:

— Все, ребята, дело сделано. Теперь пару дней отсидимся в глуши, пока шумиха утихнет, и поделим купеческое добро по-братски. А потом — по тавернам с девахами развлекаться, — и мужчина хохотнул.

Его слова, грубые и хриплые, прозвучали в ночной тишине, как выстрел. Они закопали яму, тщательно присыпали землей и слоем листвы, стараясь скрыть следы своих грязных делишек, и, похрустывая ветками, собрались уходить.

Я замерла от страха. Меня сковал ледяной ужас, заставивший все внутренности сжаться в тугой узел. Сердце колотилось как бешеное, во рту пересохло, словно я месяц не пила, а коленки предательски дрожали, грозясь выдать наше убежище. Господи, как так можно было влипнуть? Казалось, еще немного, и я просто отключусь от страха, рухну в обморок прямо под ноги этим негодяям. Но я держалась, вцепившись руками в шершавую кору старого дерева, словно от этого зависела моя жизнь. Хотя почему «словно»? Если они увидят, что я стала свидетелем того, как они прятали добычу, то я найду свой последний приют в наскоро выкопанной ямке неподалеку.

И тут эти разбойники заметили Буренку. Один из них присвистнул, оглядев корову похотливым взглядом.

— Гляньте-ка, братцы, какая телочка заблудилась. Да она сама к нам в руки идет. Богатый улов после тяжелой работенки, — и мужчина удобнее перебросил в руках короткий меч.

— А чего бы и нет, — ответил другой, тот, что с дубиной, потирая руки. — Корова в хозяйстве завсегда пригодится. Будет у нас теперь своя молочная ферма. И мясо всегда под рукой.

Я похолодела. Сейчас они нас схватят к чертям собачьим. Кто ж думал, что отправляясь ночью в лес надо опасаться не лесных жителей, а разумных двуногих.

Но Буренка оказалась не дурой. Видимо, у нее был свой план, хитро задуманный и исполненный с коровьей грацией.

Она вдруг издала громкое, раскатистое «Мууу!», развернулась и побежала в глубь леса, виляя задом и поднимая столб пыли, уводя всех троих здоровяков от моего укрытия. Разбойники, обалдев от такой наглости, на мгновение застыли в изумлении, а потом, опомнившись, с диким хохотом и матерной бранью бросились за ней, ругаясь на чем свет стоит. Особенно усердствовал тот, что с лопатой, грозясь пришибить «паршивую скотину».

Я стояла за деревом, не зная, что делать. Бежать? Кричать? Звать на помощь? Но кого звать? Лешего? Лесных духов? Или броситься на разбойников с голыми руками? Любая из этих перспектив казалась одинаково безнадежной.

А потом подумала: "Стоп! Жертва Буренки не должна быть напрасной. Надо посмотреть, что там спрятали разбойники.

Любопытство, как известно, сгубило кошку, и я видимо решила, возомнила себя именно той самой кошкой. Я, дрожащими руками, начала разгребать землю у корней дерева. Ногти ломались о камни и корни, земля забивалась под ногти, но я продолжала копать, словно одержимая. И вскоре мои пальцы нащупали что-то твердое, прямоугольное, с тугими углами. Это был сундук. Вернее сундучок. Маленький, обитый железом, но если судить по весу, доверху набит чем-то тяжелым.