Книга Полное ведро неприятностей, или молочная ферма попаданки, страница 19 – Хелен Гуда, Агния Сказка

Сейчас коровы блаженно жевали сено, лениво помахивая хвостами, отгоняя назойливых мух, а щедрое солнце заливало коровник мягким, золотистым светом. Атмосфера была настолько идиллической и умиротворяющей, что почти не верилось, что это все происходит на самом деле, что это не сон. «Всё налаживается,» — подумала я с облегчением, прикрыв глаза от удовольствия. Но тут же в голове, словно назойливые мухи, заворочались другие, менее приятные мысли, отравляющие эту благостную картину.

Как я со всем этим расплачусь? Агафья и Кузьма, как оказалось, мои ближайшие соседи, если, конечно, можно считать соседством жизнь в километре друг от друга по разбитой проселочной дороге. Жили они на пригорке, у самой кромки дремучего леса, в маленьком, покосившемся домике, заросшем диким виноградом, словно сошедшем со страниц старой сказки. И Агафья, и Кузьма помогали мне от чистого сердца, не требуя ничего взамен.

— Потом как-нибудь рассчитаемся, — отмахивались они каждый раз, когда я заводила этот неприятный разговор о деньгах. Но я не могла так просто это оставить. Они вложили в меня и в мою ферму свои силы, время, знания, опыт, и я чувствовала себя обязанной отплатить им сполна, иначе просто не смогла бы спокойно смотреть им в глаза.

— Может, продать что-нибудь ненужное? — и я окинула взглядом ферму. Но как в мультфильме, про кота Матроскина и мальчика, которого все уважительно называли дядя Федор, сразу же в голове возник ответ на свой вопрос: «Чтобы продать что–нибудь ненужное, нужно сперва купить что–нибудь ненужное, а у нас денег на это нет.»

— А чаво это ты такая невеселая? — вдруг раздался знакомый, хриплый голос Буренки, заставив меня вздрогнуть и вынырнуть из пучины мрачных дум. — Опять думаешь о грустном?

— А о чем мне еще думать? — огрызнулась я, не в силах скрыть раздражение, прорвавшееся сквозь маску показного оптимизма. — Вам тут всем хорошо, проблем не знаете, забот никаких. А мне нужно думать о том, как прокормить вас всех, как рассчитаться с людьми, которые мне помогли… И, желательно, не продать почку на черном рынке, — последние слова я произнесла еле слышно. Сомневаюсь, что шутку про почку корова бы оценила.

— Эх, Алина, Алина, — вздохнула Буренка с укоризной. — Да чаво ты горюешь? Судьба — она ведь дама с характером, непредсказуемая, как корова на льду. Сегодня пусто, а завтра… глядь, и золотой дождь прольется прямо на твою бедную головушку.

— Ага, конечно, — скептически хмынула я, закатив глаза. — А может, завтра ночью коровник сгорит дотла и я останусь без ничего. Без денег и без коров.

— Ну, кака така пессимизьма? — возмутилась Буренка. Она усиленно учила новые слова, которые я порой употребляла и которые ей очень нравились. — Ты ж, небось, и не слышала никогда ничего про силу мысли. Думай о хорошем, верь в лучшее, и хорошее обязательно придет. Чудо, оно ведь рядом ходит, только надо суметь его разглядеть.

— Легко тебе говорить, — пробормотала я с горечью. — Ты же корова, а не инвестор. Тебе что дождь, что град — все едино, лишь бы травка зеленая была, а брюхо набито.

Я отвернулась от Буренки и, с тоской посмотрев на закатное небо, вышла из коровника, стараясь глотнуть свежего деревенского воздуха. Голова была забита навязчивыми мыслями о долгах, о деньгах, о шатком будущем моей фермы. Сердце, сдавило тревога, словно кто-то сжал его в железных тисках. Как же я выкручусь из этой ситуации? Где найти деньги?