Книга Полное ведро неприятностей, или молочная ферма попаданки, страница 16 – Хелен Гуда, Агния Сказка

— Новенькая, что ли? — хмуро спросил кузнец, смерив меня оценивающим взглядом с головы до ног. В его голосе звучало не дружелюбие, а скорее вызов. Явно я не первая, кто появлялись на этой ферме и не справившись сбегали. Вот тебе и наследство. Не удивлюсь, что попала в какую-то аферу, которую провернул местный маг-нотариус, преследующий свои интересы.

— А чего ей тут делать? — скривилась травница, презрительно поджав губы. — Разве что, еще больше бед накликать. И так места тут проклятые.

Я сглотнула ком в горле, стараясь не показывать своего волнения. Нужно было произвести хорошее впечатление. От этих людей зависело многое. Без их помощи мне здесь не выжить.

— Я — Алина, — представилась я, стараясь говорить дружелюбно и открыто. — Новая хозяйка фермы. Хочу наладить здесь жизнь.

— Хозяйка? — усмехнулся кузнец, скептически приподняв бровь. — Да тут и налаживать-то нечего. Все давно сгнило. Заброшенное место.

— Не говори так, Кузьма, — одернула его травница, бросив на него недовольный взгляд. — Может, у девки и получится чего. Место тут заколдованное. Не каждому дается. Кто знает, может, она и сможет снять проклятье.

Я почувствовала, как на меня, словно рентгеном, ощупывают зеленые глаза травницы. В ее взгляде читалось одновременно и любопытство, и предостережение. Она словно видела меня насквозь, знала все мои мысли и намерения.

— Что ж, — сказала я, стараясь держаться как можно увереннее, хотя внутри все дрожало от страха и неуверенности. — Посмотрим. Я не боюсь трудностей. И мне понадобится ваша помощь. Без вас мне здесь не справиться.

Они переглянулись. В их глазах я прочитала лишь скепсис и сомнение. Но, кажется, где-то в глубине, под толстым слоем недоверия, все же мелькнула какая-то искра надежды.

— И чего тебе от нас надобно? — усмехнулся кузнец, которого кажется зовут Кузьма.

— Здесь есть много мужской работы, — я кивнула в сторону фермы. — Где-то что-то поправить, где-то что-то отремонтировать, а где-то и снести вовсе. Да и коров надо ветеринару показать, где у вас здесь в округе ветеринар?

— Ветра… кто? — удивилась травница.

— Лекарь для коров, — нахмурилась понимая, что современное слово «ветеринар», скорее всего этим людям незнакомо.

— Дак я могу глянуть, — кивнула женщина. — А отдельных коровьих лекарей у нас отродясь не водилось. Коли чего с животиной приключится, я травку заварю, примочку сделаю, заговор шепну. И все как рукой снимет!

Тут из-за моей спины донеслось громкое, отчетливо недовольное мычание, эхом разнесшееся по территории фермы. «О, нет, только не сейчас,» — пронеслось у меня в голове. Кажется, моя «особенная» порода в лице коровы Буренки не собиралась молчаливо наблюдать за происходящим.

— Да уж, поможешь ты, — проворчала Буренка, высунув свою оранжево-белую морду из-за кустов. Ее взгляд был полон укора и презрения. — Как глянешь, так три дня потом лежу, мучаюсь. Твои примочки мне, как мертвому припарка. От них скорее на тот свет отправишься, чем от болячек. Ты бы лучше свои травы на мух перевела, от них хоть толк был бы, а мне только живот крутит.

Я вздрогнула. Кажется, Буренка сегодня особенно красноречива. Травница, услышав голос моей коровы, сначала немного оторопела. Ее лицо, испещренное сетью морщинок, на мгновение застыло в немом удивлении. Поджала тонкие губы в ниточку, но сразу же выпрямилась, вскинула подбородок, стараясь сохранить подобие достоинства. Но я-то видела, как предательски порозовели ее щеки, как дрогнули руки, сжимающие лукошко. Кажется, даже видавшая всякое травница не ожидала такого поворота событий и хамства от коровы.