Книга Попаданка-травница на службе Его Величества, страница 3 – Хелен Гуда, Агния Сказка

— Марля, — начала Агнес, а я снова еле сдержалась, чтобы не закатить глаза. Мое полное имя в этом мире — Марлен. В своем мире до попаданства сюда я была Марией. Но все упорно называли меня Марлей. Еще тряпкой бы назвали! — Тебе завтра исполняется восемнадцать лет, но мадам Беатрис ни с кем не заключила в отношении тебя контракт на замужество, — наконец-то начала говорить женщина.

— Да, не сложилось, — я равнодушно смотрела на старшую воспитательницу. Женщина ведь не старая, но уже и волосы седые, и морщины на лице, а самое главное — очень уставшие глаза. Словно их обладательница устала жить и смотреть на этот мир.

— Матушка Беатрис приняла решение отправить тебя в ученицы к лекарю, — мадам Агнес произнесла это и ждала от меня хоть какой-то реакции, но я лишь пожала плечами. А еще меня очень раздражало, что какую-то старуху велено было всем называть матушка. У меня в моем мире была чудесная мама. И называть таким святым словом чужую тетку язык не поворачивался.

— Хорошо, — и смотрю на нее выжидательно.

— Ты не расстроена? — я вот сейчас проявила эмоции. Удивление. — Ну как же, — женщина растеряна, — к лекарю ведь.

— А чем лекарь плох? — я, как и все воспитанницы, ничего не знала о жизни вне этого воспитательного дома. Вернее, я, конечно же, знала. Дожила до тридцати пяти лет, но в другом мире, а потом умерла и оказалась в этом. В теле юной Марлен, воспитанницы-сироты.

— Ты не понимаешь! Будь ты ученицей швеи или пекаря, да хоть садовника, был бы шанс выжить после окончания учебы! — на глазах женщины появились слезы. Неужели ей меня жалко? — Законом запрещено, чтобы женщина занималась лекарским делом, — добавила она.

— Но почему? — теперь-то я и поняла весь масштаб той, простите, “задницы”, в которую угодила.

— Нельзя и все, — разводит руками женщина.

— И что же мне делать? — замуж за первого встречного я не хотела, но и оказаться под забором через год-другой — тоже. — Я могу отказаться?

— К сожалению, нет, — покачала головой собеседница. — Ты сирота, а значит, за тебя некому платить, чтобы ты и дальше жила и обучалась в нашем доме. Ты обязана служить лекарю, и часть оплаты будет перечисляться сюда, — рассказала мадам Агнес. Час от часу не легче.

— Но почему? — такого я не ожидала. Что-то перспективы становились все хуже и хуже.

— Когда тебя доставили в наш дом, то платы, что была вместе с письмом-заявлением о зачислении, хватило лишь на пятнадцать лет твоего проживания и обучения. В письме было указано, что когда тебе исполнится пятнадцать, то тебя заберут из нашего дома, но тебя не забрали, — ввела меня в курс дела женщина, а я слушала, боясь пропустить хоть какую-то информацию. Я не знала о себе ничего, только имя. При попаданстве у меня сохранились все воспоминания девочки, в чье тело я попала, но она ничего не знала о себе. — Мадам Беатрис долго думала, что с тобой делать, но так как ты была довольно хорошей ученицей и симпатичной девушкой, то она рассудила, что получит за тебя хорошие деньги при передаче тебя по контракту мужу. Окупит все затраты за эти три года.

— Но замуж я так и не вышла, — заканчиваю за мадам фразу я.

— Да, — мадам Агнес кивнула. — Когда ты закончишь обучение, то можешь попроситься к мадам Беатрис в услужение. Будешь здесь работать, если, конечно, она возьмет тебя, — уже значительно тише добавила женщина.