Книга Отдам дракона в хорошие руки, страница 127 – Марина Ефиминюк

Разбудил меня тихий, но уверенный стук в дверь. Приподнявшись на кровати, я нащупала на тумбочке карманные часы и поднесла к глазам. Шел второй час ночи. Время для визитов или даже записок было несколько неурочное. Преподавательский пансион давно погрузился в тишину. В ночнике практически заснул и еле-еле теплился огонек.

Открывая дверь, я ожидала увидеть стража с выражением «понять и простить» в несчастных драконьих глазах, но за порогом стоял не посланец с письмом, а Эсхард. Выглядел он хмурым и измотанным. Видимо, совсем умаяли благодарные подданные.

– Ты что здесь делаешь? – с искренним удивлением прошептала я, пропуская его в комнату.

– Пришел к тебе спать, – объявил он и действительно начал расстегивать расшитый серебряной нитью жилет. – Нам не дали провести вместе вечер, но заснуть вдвоем никто не помешает.

– Как ты это объяснишь…

– Кому? – спросил Эсхард, бросив на меня снисходительный взгляд, и стянул через голову рубашку.

– Да, действительно, – пробормотала я, наблюдая, как он небрежно повесил одежду из дорогого полотна на крючок в стене. – Зачем тебе что-то объяснять? А чтобы приехать на Сарват, искал предлог. Признайся, что хотел попраздновать вместе.

– Раскрыла, – усмехнулся владыка.

– У меня очень узкая кровать, – предупредила я.

– Идеально, – отозвался он. – Теснее прижмемся.

– И скрипучая.

– Еще лучше, – вымолвил Эсхард. – У меня был долгий день. Мы прижмемся и не будем шевелиться.

Как ни странно, я спала как младенец. На рассвете, пока академия не проснулась, заставила его уйти со словами:

– Если ты выйдешь из этой комнаты и кто-то увидит, получится неловко…

По сумрачному коридору, похожий на призрак сто лет назад умершего безумца, с красными от недосыпа глазами брел Ян. Деньги с профессора истории он взял заранее, а теперь двое суток рисовал по памяти старые развалины. Память художника, по всей видимости, сильно подводила, иначе давно бы закончил.

– Доброе утро, господин Лунецкий, – с достоинством поздоровался Эсхард и спокойно направился к выходу.

– Владыка приехал и в такую рань сразу пришел к тебе? – удивленно спросил Ян, когда мягко закрылась входная дверь и мы остались одни в утренней тишине. – Что-то случилось?

Последние пару недель он так упивался страданиями, что единственный остался не в курсе наших отношений с кейримом, хотя во дворце мы даже не пытались скрываться.

– Или он здесь ночевал? – недоверчиво уточнил художник. – Ему нормальной комнаты, что ли, не досталось?

– Тебе стоит лечь спать, Ян. – Я похлопала его по плечу. – Начало праздника в полдень, ты успеешь выспаться.

Делегации из других академий начали появляться в Сарвате с раннего утра. Портальная башня гудела от переходов, над ее куполом висело розоватое марево. Народ прибывал, и обеденный зал в преподавательской столовой был непривычно переполнен.

– Виталия, ты определенно должна это увидеть! – воскликнул профессор истории, едва я уселась за стол. – Статья стоит внимания.

Он протянул мне газетный лист «Новости Родолесса». На последней полосе рядом с ежедневным гороскопом было размещено крупное объявление в жирной черной рамке, отчего складывалось впечатление, что опубликовали некролог.

Если подумать, и впрямь некролог! О похороненной репутации ректора Залеской академии. Крован приносил глубочайшие извинения некой «госпоже преподавательнице» за все доставленные его сыном Евгением неприятности.