Книга Как привязать дракона, или Ниточная лавка попаданки, страница 121 – Лора Олеева

— Ты говоришь о политике? О войне?

— Да, о них.

— Политика всегда грязная вещь. Тут действуют другие законы.

— Вот как? Но мне ты отказываешь в этом праве? Быть правителем и решать за других? Или даже посылать людей на смерть без предупреждения?

Ну что тут сказать? Если логика в конфликте с совестью и сердцем. Я только скорбно куталась в пуховое одеяло и молча смотрела на Северина. Он взволнованно ходил по комнате. Не дождавшись моего ответа, вздохнул.

— Значит, не можешь простить, так?

— А тебе это важно?

— Важно!

— Тогда прощаю. Уже простила, наверное…

Мужчина замер. Потом подошел ко мне и уселся рядом на кровать. Я настороженно наблюдала за ним. Глаза Северина горели в ночи мягким сапфировым светом, и я смущенно отвела глаза. Вздрогнула, когда тяжелые руки легли мне на плечи.

— Посмотри на меня. Повтори еще раз — простила или нет?

Я смело встретила его взгляд. Почувствовала, как по спине побежали мурашки. Несмотря на то что руки мужчины обжигали меня даже сквозь одеяло.

— Простила, — прошептала я еле слышно, чувствую, что снова становлюсь воском в его руках.

— Тина…

В этот раз я не смогла отстраниться, не нашла в себе сил сделать это, когда Северин властно привлек меня к себе, и наши губы сомкнулись.

Он начал медленно, словно боясь спугнуть меня, но, поскольку я сразу же обмякла в его руках, продолжил действовать смелее и напористей. Захватывая мои губы в плен своих — твердых и горячих. Его поцелуй жег, огонь быстро стал поглощать меня, растекаясь по груди, по бессильно упавшим рукам, по животу, который ответил мне приглушенной болью.

— Тина, девочка моя… Ведьма моя…

Шепот заставил меня похолодеть, а затем вновь обдал жаром. Нет, это невозможно, чтобы… Зачем он так целуется? Я же не в состоянии ему сопротивляться. Даже пальцем не могу пошевелить.

Рука Северина ласково скользнула по моей шее сзади, по голой спине, погладила ее, а затем он прошептал:

— Ты без одежды?

Отчаянно покраснев, я спохватилась и наконец попыталась дать хоть слабый, но отпор.

— Ты с ума сошел? — уперлась руками в грудь Северина.

— Меня ждала? Вот такая голенькая и соблазнительная…

— Нет!

— Ни за что не поверю.

— Пусти!

В пылу нашей борьбы одеяло соскочило ниже, обнажив мне грудь. Я пискнула и натянула его на себя, пытаясь одновременно отбиться от мужских рук, которые продолжали нежно гладить мои плечи, спину, уверенно, даже нахально.

— Иди ко мне! — приказал он.

— Никуда я не пойду! — шепотом возмущалась я, красная как рак. — Ввалился! Ворвался! Вломился! Без спроса!

— Это все синонимы, ведьма. Такие же, как нагая, голенькая, обнаженная. И без одежды.

Каждое слово сопровождалось довольной улыбкой и смакующей интонацией.

— Пусти!

— Ну признайся, что я тебе тоже нравлюсь.

Тоже? Он сказал «тоже»?

— Я отказываюсь вести подобные разговоры!

— Почему это? Ты знаешь, когда я недавно нес на руках одну ведьму, я воображал, что несу ее прямо в свою спальню.

Кажется, сегодня мое лицо успеет отпылать всеми оттенками алого и пунцового.

— Ты!..

— Что я?

Я видела, что Северин снова смеется. Смеются его глаза, раздвигаются в усмешке красивые губы, даже изящно очерченные брови и те насмешливо выгибаются.

— Ты нахал! Как можно такое говорить девушке?!

— Красивой девушке, Тина! Которая явно меня околдовала.

— Не околдовывала я тебя! Еще чего! Своего мага спроси!