Книга Я подарю тебе тьму, страница 52 – Лора Олеева

— Прошу прощения, — елейным голосом говорю я.

— Так вот. Сырая, стихийная магия возможна только напрямую: от мага к человеку или предмету. Я черпаю ее у себя и выплескиваю.

— А… — начинаю было я, но тут же испуганно поджимаю губы.

— Все тонкости тебе знать незачем, — сурово осаживает меня маг. — Важно лишь то, что сырая магия сразу же рассеивается в пространстве после окончания чар. Метаморфоза произошла, и все. Но людям требуются ведь различные обереги, артефакты и прочее.

— Понимаю.

— И вот чтобы сохранить магию в них, мы и используем лестраль.

— Но это же совсем как в моем мире! — восклицаю я.

— Похоже, — соглашается маг. — Я тоже заметил это. Поэтому и хочу привлечь тебя к работе.

— Я согласная, — живо отвечаю я.

— Подожди, Астра! — улыбается маг. — Это не так просто.

— Тогда расскажите мне!

— Предупреждаю: я строгий учитель, — сводит брови маг.

— А я очень-очень усердная, трудолюбивая и послушная, — обезоруживаю я мага.

— Ну ладно, поглядим, — пожимает плечами маг. — Тогда слушай.

Маг отходит к окну и начинает рассказывать, глядя на ставшую оживленной улицу:

— В лестрале много рун: тысячи полторы. Когда-то они были сложными рисунками, но потом превратились в схематическое изображение, в символ.

— В моем мире такое называют иероглифом. У нас остались языки, которые их используют.

Маг бросает на меня короткий взгляд, и я складываю руки на столе, как первоклассница. Черт! Интересно, а как маги наказывают учеников?

— Еще раз перебьешь, и я продемонстрирую тебе, как меня наказали в школе, — словно читает мои мысли Тиэрен. — Заставили чистить клетку с куцактилями. Хочешь?

Я обеспокоенно ерзаю на стуле. Что-то не хочется мне знакомиться с этими куци… куца… Сердцем чувствую, что они мне не понравятся. И я отчаянно мотаю головой.

— Тогда слушай. Каждая руна лестраля состоит из фиксированного количества черточек. И в черточках важно все: их длина, правильный наклон, точки их пересечений, кривизна и тому подобное. Разумеется, у каждого может быть свой почерк, но общее соотношение деталей рисунка должно быть правильным. Тем более что есть похожие руны, и не дай боги тебе ошибиться, перепутав их. Например, руна «земля» и руна «работа» отличаются только длиной черточек посередине: у «земли» эта черта длиннее нижней, а у «работы» наоборот. Иногда важен и наклон черт: они должны идти под определенным углом одна к другой или же быть строго параллельны.

Я киваю и с благоговением перелистываю несколько страниц тома, лежащего передо мной. Каждая глава посвящена одной руне: там есть ее изображение, последовательность начертания с комментариями, на что стоит обратить внимание, объяснение происхождения руны. Безумно интересно! Мне уже не терпится приступить к учебе.

— Не все маги могут похвастаться умением правильно писать на лестрале, — продолжает Тиэрен. — А многие пренебрегают уроками каллиграфии.

— А Льерен?

— Вот-вот! — хмурится маг. — То есть вообще мимо!

— Ему не хватает усидчивости, — почему-то оправдываю я перед магом его же второе «я». Боже, это звучит безумно.

— Просто лентяй, — рубит Тиэрен. — Который, к тому же, находил себе другое занятие вместо тренировки каллиграфии. Хотя уж он-то должен был думать о том, чем будет зарабатывать на жизнь.

— А родители Льерена… То есть ваши родители…