Книга Алая Корона, страница 38 – Карина Халле

Мне не надо было просить Сарви лететь ещё быстрее.

По воодушевленному выражению лица моей бывшей жены я понял, что она была близка к тому, чтобы свернуть Ханне шею, оборвав её жизнь навсегда.

Я знал, что могу не добраться до неё вовремя.

Но поскольку Лоухи была очень сосредоточена на убийстве Ханны, она не обращала внимание на то, что происходило вокруг, и не заметила приближение Сарви.

А Ханна вообще меня удивила. Она также удивила и Лоухи.

Когда я уже думал, что всё пропало, Ханна засунула руку в сапог, достала оттуда нож из селенита, нож, который мог стать оружием в руках далеко не каждого. Для простого смертного селенит был непрочным кристаллом, состоящим из соли, который не мог ничего разрезать и легко ломался.

Но когда Ханна использовала его, она смогла разрезать угрожающий ей язык Лоухи надвое.

Крик Лоухи заставил меня улыбнуться.

И я всё ещё улыбался, когда мы оказались между Ханной и землёй, и я смог схватить её за руку и затащить на спину Сарви, после чего единорог взлетел вверх, а затем полетел прочь от болота.

Лоухи всё ещё кричала нам вслед. Мы сделали несколько победных кругов над её головой вместе с Ханной, которая надежно расположилась между мной и шеей единорога.

— Ты! — закричала на меня Лоухи, пока мы летали над ней кругами.

Кровь текла у неё изо рта, а то, что осталось от её языка, начало втягиваться назад, оставляя за собой грязные брызги.

— Да, я, — сказал я, приподняв маску и одарив её самодовольной улыбкой. — Давно не виделись, дьяволица.

Она снова закричала, точно загнанное животное, так как знала, что, если она что-то скажет, она будет похожа на идиотку.

— Я избавлю тебя от необходимости отвечать мне, — сказал я ей. — Это самое доброе, что я могу для тебя сделать, учитывая твои увечья. Ты собиралась сказать мне, что я труп, что дни моего царствования сочтены, что Ханна никогда не будет такой же хорошей богиней, как и ты, и что я буду жалеть о том дне, когда перешёл тебе дорогу. А я отвечу на это — что это ложь. Ты находишься в слабой позиции, дьяволица, именно поэтому ты думаешь, что твой сын Расмус поможет тебе, раз уж другие дети этого не сделали. Расмуса можно заставить, если ты уже этого не сделала, но ты останешься такой же слабой. В каком бы восстании ты ни наделась принять участие, тебе ничего не остается, как наблюдать на задворках за тем, как у древних богов не получилось воскреснуть. Ты очень желала бы им помочь, но глубоко внутри ты уже знаешь, что твой вклад в любом случае — бесполезен.

Лоухи закричала ещё громче. Она бросила цепь, к которой был привязан Расмус, на снег и, захлопав своими уродливыми крыльями, ринулась в нашу сторону, вытянув руки, ногти на которых превратились в когти. Я всегда забывал об этой особенности её анатомии; она попыталась оставить шрамы на моей спине, но безуспешно. Ей и раньше никогда не удавалось пометить меня.

Я хотел было попросить Сарви проткнуть её крыло рогом, но прежде, чем я успел это сделать, Ханна метнула нож из селенита в сторону Лоухи. Нож прошёл через тонкую мембрану её правого крыла, оставив в нём дыру, из-за чего Лоухи начала терять высоту и управление.

Мне не понравилось то, как сильно это меня впечатлило. И то, как сильно это меня завело. Я понял, что Ханна, вероятно, тоже это почувствовала по тому, как её попа прижалась ко мне.