Книга Алая Корона, страница 39 – Карина Халле

Боже, эта женщина могла съесть меня живьём. Мне, вероятно, следовало покончить с ней прямо здесь. Сбросить её со спины Сарви и скормить своей бывшей. Я всё ещё был в ярости из-за того, что она бросила меня, но я уже начал сомневаться в том, что у меня хватит мужества по-настоящему наказать её и заставить страдать за то, что она сделала.

— Вот дерьмо, — сказала Ханна себе под нос. — Мне нравился этот нож.

— Я достану тебе новый, — сказал я ей. — Давай же, Сарви, полетели домой, пока она не регенерировалась.

Сарви кивнул и яростно захлопал крыльями, унося нас прочь от кричащей Лоухи, которая извивалась чёрным пятном на снегу.

— Разве она не собирается последовать за нами? — спросила Ханна, оглянувшись и пытаясь разглядеть Лоухи и Расмуса.

Я на мгновение встретился с ней глазами. Даже несмотря на то, что я был в маске, она видела меня насквозь, поэтому я налил вокруг своего сердца ещё больше цемента, чтобы оно не дало трещину. Я и забыл, какой она была красивой. Её глаза как у феи напоминали ворота в другой мир.

Я отвёл взгляд.

— У неё недостаточно для этого ресурсов, — сказал я ей резко, собравшись с силами и не позволяя себе почувствовать что-либо, даже её красоту. — Ни один единорог не станет ей подчиняться. Не так-то много существ могут сравниться с ними по скорости полёта. Конечно же, ходят слухи о летающих ящерах, которые живут на скалах Железных гор, но я их ещё не встречал. По крайней мере, больших.

— Но ты сказал, что она может регенерироваться.

— Лоухи может быть больше и не Богиня смерти, но она всё ещё богиня, благодаря своему отцу. Рангаиста это что-то типа вашего Сатаны, хотя он, вероятно, не является злом в его высшем проявлении. Он всего лишь один из демонов. Древний бог. И поскольку она его дочь, она тоже богиня. И она может жить вечно, пока её не убьют, а её очень сложно убить. Похоже, чем ты злее, тем от тебя сложнее избавиться. Тебе, должно быть, интересно, почему это так?

— Ты думаешь, что если ты добрый, то тебя обязательно убивают?

— Доброта тебе мало чем может помочь, не так ли, птичка? — спросил я её. — Посмотри на себя. На все эти самоотверженные жертвы, которые ты принесла, и вот ты опять здесь. Всё также не можешь от меня избавиться, тебя всё также принуждают к браку, которого ты не хочешь, ты всё также не можешь выбраться отсюда и снова увидеть своего отца.

Я услышал, как она сглотнула, и её тело напряглось. И только теперь я осознал, что она, должно быть, была сейчас в том самом платье, в котором должна была выйти за меня. Само собой, оно теперь было грязным и разорванным в клочья, а длинные волосы Ханны были в колтунах, и в них застряли мох и ветки.

— Мне много о чём надо с тобой поговорить, — тихо сказала она.

— А кто сказал, что я вообще хочу с тобой разговаривать? — поинтересовался я, наклонившись вперёд, и мои губы коснулись мочки её уха.

Она резко вдохнула, пытаясь скрыть свою дрожь от этого прикосновения, но я чувствовал всё, что делало её тело, и то, как отчаянно она пыталась закрыться от меня. Это была ещё одна моя особенность. Я мог чувствовать, когда кто-то был близок к смерти, но я также мог чувствовать, когда кто-то по-настоящему чувствовал себя живым. Я знал, что тело Ханны дозрело и было готово принять меня, хотя она об этом и не догадывалась.