Книга Игра, страница 24 – Карина Халле

Он искоса смотрит на меня.

— А ты?

Я гримасничаю, немного смущенно.

— Э-э, не совсем. Это мое первое. Имею в виду на законных основаниях. В университете я писала для школьной газеты, но это было чертовски давно.

Он кивает. Еще один глоток чая.

— Брэм упоминал об этом.

— О чем он еще упоминал?

— Что это поможет привлечь к нему внимание.

— К нему? — повторяю я. — Разве ты в этом не участвуешь?

Лаклан пожимает плечами.

— На самом деле нет. Я просто помогаю, чем могу.

Мы подходим к двери, ведущей на улицу к докам, и он придерживает ее для меня. Что ж, по крайней мере, он не забыл о манерах.

— Спасибо, — говорю ему я. Он издает пренебрежительный звук.

Воздух снаружи свежий и чистый, и кажется, прочищает мне голову. Солнце светит с такой яркостью, которую мы редко видим в это время года.

— Итак, возвращаясь к тебе, — говорю я, возвращаясь к теме. — Ты давал много интервью? Хочу сказать, не знаю, привык ли ты к этому, играя в регби. Разве регбисты там не знаменитости?

Еще один кивок.

— Я давал интервью, да.

Мы останавливаемся у перил с видом на паромы, наблюдаем за чайками, кружащими над головой, и я задумываюсь, должна ли я делать пометки. Опять же, он пока не дал мне никакой информации.

— И за какую команду ты играешь дома в Шотландии? Я слышала, ты представлял страну на чемпионате мира.

— Я играю за Эдинбург. И я был на двух последних чемпионатах.

— Вы выиграли? — с надеждой спрашиваю я.

Он поворачивает голову, чтобы посмотреть на меня и немного качает головой. Могу поклясться, это его позабавило.

— Нет.

— Оу, это отстой, — говорю я, не уверенная, какой тут может быть правильный ответ.

Он пожимает плечами. Прислоняется к перилам и смотрит вдаль. Ветер треплет его волосы, солнце подчеркивает золотисто-коричневые пряди.

Я делаю то же самое и опираюсь на перила рядом с ним, мои руки выглядят как зубочистки по сравнению с его. Рукава закатаны, демонстрируя толстые предплечья. Я смотрю на татуировки, слова и изображения, и когда поднимаю взгляд, он смотрит на меня сверху вниз. Я не уверена, что он понимает, насколько интенсивным может быть его взгляд, и мне очень сложно отвести глаза

— Твои тату рассказывают историю? — удается выдавить мне.

Он продолжает пристально смотреть на меня, невозможно понять, о чем он думает. Затем он смотрит на свою руку и напрягает ее.

— Всё рассказывает какую-то историю.

Теперь моя очередь смотреть на него.

— Может, пояснишь?

— Мои татуировки помогут статье?

— Возможно, — говорю я, начинаю немного разочаровываться тем, насколько он необщителен.

Но он ничего не уточняет.

— Так как прошла вечеринка без штанов? — спрашивает он, поворачиваясь так, чтобы быть ко мне лицом.

Я моргаю.

— Что?

Он осматривает меня с ног до головы.

— Когда я впервые увидел тебя, на тебе была футболка с надписью «вечеринка без штанов».

Он ведь шутит, да? Ловлю себя не том, что рассматриваю его так же, как он меня. И тут его рот, великолепный, соблазнительный рот приподнимается, совсем чуть-чуть. Так еле заметно, но это почти похоже на улыбку.

— Брюки, как правило, это пустая трата времени, — говорю я. — Единственная причина, почему я ношу их, потому что на работе ждут, что я буду профессионалом — добавляю я, показывая жестом кавычки.

— Как они узнают, носишь ты брюки или нет? — спрашивает он, а затем отклоняет голову, чтобы посмотреть на мою задницу.