Книга Игра, страница 49 – Карина Халле

Но я не могу игнорировать разочарование. Оно ранит. Более того, мне стыдно. Я стольким рассказала об этом, и знаю, многие в уик-энд будут искать эту статью. Ага, я все сделала хорошо…но это не то же самое.

Весь обеденный перерыв я остаюсь в туалете, сдерживая слезы и глотая свой гнев. Потом, спустя некоторое время, я отбрасываю в сторону жалость и переключаюсь на себя, мою следующую цель. Ругаю себя за то, что набросилась на Джо. Он осел и определенно не прав, но за то, что разговаривала с ним вот так, я могла потерять работу, свою настоящую работу. Это было жутко рискованно, я не думала головой. Несмотря на то, что все просто ужасно, что мне действительно нужно сделать, так и это вернуться к Джо и извиниться за свой выпад.

Но моя гордость может быть львицей, и вместо этого, когда я, наконец, успокаиваюсь и возвращаюсь в свой кабинет, я сажусь и посвящаю себя моей реальной работе – той за которую мне платят. Тому единственному, что я знаю, как делать.

Понедельники чертов отстой.

Глава 8

КАЙЛА

Разумеется, мне с трудом удается выбросить это из головы. Я на всю неделю залегла на дно, закрываясь от всего мира. Единственный человек, кого я вижу, это мама. Хоть я и не планировала навещать даже ее, потому что знаю, она будет спрашивать о статье, а я не хочу ее огорчать. Но по телефону у нее такой грустный голос, она звучит так беспомощно, может быть даже больше, чем обычно, что я не могу сказать нет.

— Хочешь об этом поговорить? — спрашивает она меня, смотря по телевизору повтор сериала Няня, пока я делаю для нас обед. В конце концов, я сказала ей, что в статье были изменения, но не стала вдаваться в подробности.

— Не то чтобы очень, — говорю я.

— Хорошо. Поговорим, когда ты будешь готова. Только помни, что я говорила тебе в прошлый раз – у тебя свой собственный путь

Да, но мой путь официально ведет в никуда.

В выходные я тоже сижу дома, поедая карамельное мороженое в вафельном стаканчике и листая Netflix. Я знаю, сейчас идет фестиваль Outside Lands, знаю, что Стеф и Никола начинают злиться на мою неспособность ответить на их телефонный звонок или смс. В пятницу я даже получила смс от Брэма, с вопросом «Кайла, что случилось?». Полагаю, он прочитал статью, которую написал Нил. Тем не менее, я делаю вид, что ее не существует.

Когда я просыпаюсь в воскресенье, то понимаю, что это не будильник, который словно звучит у меня в голове. Это мой домофон.

Я стону, накидываю халат с леопардовым принтом и иду к домофону.

— Что надо? — со злостью говорю я, глядя на часы на микроволновке. Сейчас десять утра, а я планировала спать весь день.

— Эй! — вопит Стеф, голос потрескивает. — Если ты не пустишь нас наверх, я позвоню твой маме.

Тьфу. С нее станется, да. Стеф и моя мама любят друг друга.

— Ладно, — говорю я, нажимая кнопку, открываю дверь и затем иду на кухню, чтобы сделать себе кофе. До того, как придется столкнуться с сегодняшним днем, мне необходим кофеин.

Через пару минут в квартиру влетают Стеф и Никола.

— Что за черт, Кайла? — восклицает Стеф, бросая свою сумочку на мой диван. Они обе выглядят так, будто только что встали с кровати, одетые в пижамные штаны, шлепанцы и толстовки. — Где ты была?

— Я была здесь, — устало говорю я, открывая пакет с кофе и глубоко вдыхая.

Стеф идет прямо ко мне, оглядывая меня сверху донизу, будто проверяя на наличие признаков повреждения или похищения.