Книга Игра, страница 62 – Карина Халле

Каким я стану.

Слова эхом отдаются в моей голове, резким и впечатляющим в этой темноте, в этом уединении.

Кем он стал?

Кто этот человек-зверь, которого я обнимаю.

Я больше всего на свете хочу это выяснить.

Я смотрю на него вверх, желая больше, чем он дал мне. Он смотрит в сторону, хмурясь, словно ему больно, голова свисает вниз.

— Знаешь, я никогда и никому не говорил так много о том, что случилось, — хрипло говорит он, от глубины его голоса кожу на руках покалывает.

Я прикасаюсь пальцами к его коже, смакуя ощущения его близости.

— Спасибо, что рассказал мне. Ни одна живая душа не узнает об этом.

Он медленно поворачивает голову, чтобы посмотреть на меня. Его глаза глубокие, напряженные бассейны, затягивающие меня. Они предлагают утонуть в них, говоря, что я могла бы даже насладиться этим.

Я безнадежна.

Была такой с первой встречи.

— Я знаю, что ты не станешь никому рассказывать, — бормочет он. — Ты не похожа на остальных. Думаю, ты не похожа на всех тех, кого я когда-либо встречал.

Я поднимаю брови.

— Хочешь сказать, у тебя дома нет распутной, незрелой, громкой подружки?

Это шутка, но он не улыбается.

Он кладет руку мне на подбородок, приподнимая голову выше.

— Это не ты. Не то что вижу я.

Я хочу сказать, что так и есть, что все остальные видят меня именно такой.

Но хоть раз в жизни я молчу.

Он проводит пальцем по моей нижней губе.

— Я собираюсь тебя поцеловать, — говорит он.

Господи, это, правда происходит на самом деле? Я этого не переживу.

— Пожалуйста, скажи, что ты не шутишь, — шепчу я.

Его пальцы крепче сжимают мой подбородок, и он опускает свои великолепные губы на мои, на лице все еще хмурое выражение, будто он сам не может в это поверить.

— Никогда не был так серьезен, — говорит он.

Исходя из того, что я знаю о нем, это говорит о многом.

Я закрываю глаза и спустя сладкую, мучительную секунду, его губы встречаются с моими. Мягкие, невыносимо нежные, и я тону в них, падая вниз, все ниже и ниже в кроличью нору.

Поцелуй такой сладкий, медленный и нежный. Это как нежиться на атласных простынях с солнцем, струящемся по вашей коже. Поцелуй такой успокаивающий, но он не делает ничего, чтобы успокоить меня.

Он лишь будоражит этих бабочек. Словно позволяет освободить птиц из клетки. Заставляет мой рот открыться и прижаться к его губам, ненасытно, отчаянно, изголодавшись по всему тому, что он, возможно, может дать мне.

Он отвечает мне тем же. Стонет мне в рот, посылая огонь вниз по моей спине, сжигая дотла мои нервы. Его губы влажные и жаждущие, окутывающие мои с нежностью, дикостью и желанием, которое я могу попробовать.

Он зарывается руками мне в волосы, удерживая меня, его тело поворачивается, прижимаясь ближе к моему. Я крепче хватаю его, притягивая к себе, провожу руками вверх-вниз по его бокам, чувствуя его напряженные мышцы. Проскальзываю пальцами под рубашку, его кожа мягкая и теплая под моей лаской.

Кончиком языка он дотрагивается до моего, и я теряюсь в нем. Мне наплевать, что броня вокруг моего черного, ожесточенного сердца, с каждым страстным поцелуем, каждым глубоким, медленным прикосновением моих губ к нему, слабеет.

Чувствую себя так, будто меня целуют впервые. Этот поцелуй стирает каждого мужчину, который когда-то встречался на моем пути. Он словно нажал кнопку перезагрузки