Книга Лощина, страница 122 – Карина Халле

А потом он толкает меня на кровать. Прежде чем я успеваю выпрямиться, он поднимает меня за шею и переворачивает так, чтобы я встала коленями на кровать, а грудью прижалась к стене.

— Положи руки на стену, — твердит он грубым голосом. — Не двигайся.

Трясущимися руками я делаю, как он говорит, сердце бешено колотится в груди. Я прижимаюсь ладонями к стене и слышу, как он за моей спиной снимает с себя одежду. Я могла бы это остановить. Могла бы хотя бы попытаться. Но не хочу. Я хочу, чтобы он отдался мне со всей своей яростью. Может, я и принадлежу Крейну, но дико жажду, чтобы Бром принадлежал мне.

— Черт, — слышу я, как он выдыхает. — Ты почувствуешь. Ты почувствуешь меня так глубоко и забудешь, что тебя трахали раньше. Ты никогда от меня не избавишься.

Кровать прогибается, когда он опускается на нее коленями, и я ощущаю спиной его дикую энергию. Она горячая и необъятная, и, кажется, с каждой секундой становится все мощнее, я чувствую, что вот-вот сойду с ума.

Подпрыгиваю от неожиданности, когда его руки находят низ моей ночнушки и задирают ее на талии. Затем он стягивает с меня панталоны, бросает на пол.

— Как же ты прекрасна, нарцисс, — хрипит он от похоти, и я чувствую его взгляд на своей обнаженной коже. — Ты такая влажная. Течешь из-за меня.

Задыхаюсь, когда его рука скользит между моих бедер и проводит по тому месту, где я взмокла и набухла, и я не могу удержаться от глубокого стона, который сотрясает мои легкие.

— Все это мое, — бормочет он. — Все это для меня. Разве ты течешь так из-за Крейна?

Я понимаю, что лучше не отвечать на этот вопрос, но тут он просовывает пальцы внутрь меня, а другой рукой сжимает в кулак мои волосы, запрокидывая голову назад. Я вскрикиваю, и его рот оказывается у моего уха.

— Ответь на гребаный вопрос. Это профессор тебя так возбудил? Он тоже трахал тебя пальцами? Ты сжимала их внутри, как в тисках?

— Да, — с трудом выдавливаю я.

— Тебе понравилось? — спрашивает он, облизывая мочку моего уха, отчего я вздрагиваю. Его кулак в моих волосах болезненно сжимается.

— Да, — шепчу я.

Он замолкает, слегка отстраняясь.

— Какая же ты маленькая шлюшка, — говорит он.

Затем он плюет мне на обнаженную шею, и я вздрагиваю. Слюна медленно скатывается по спине под ночнушку, и я чувствую, как его взгляд прожигает меня насквозь.

— Но ты моя шлюшка, — добавляет он, убирая пальцы, и я едва успеваю перевести дух, прежде чем чувствую его бедра, твердый жар его члена у входа, а затем он входит в меня одним резким толчком.

— О боже! — вскрикиваю я, сжимая ладони.

— Я не твой бог, — Бром злится, покусывает и облизывает мою шею, бедрами прижимает меня к стене, член входит очень глубоко. Я разрываюсь надвое, и, кажется, сейчас упаду в обморок, мир расплывается от смеси удовольствия и боли.

— Я не твой бог, — повторяет он. — Я твой дьявол.

Он медленно выходит из меня, и я чувствую, как член касается каждого нерва внутри меня, прежде чем он снова входит по самый лобок. Его грудь прижимается к моей спине, пот стекает на ночнушку, его жар подобен адскому пламени.

Если он дьявол, тогда все это — ад.

Но почему в аду так хорошо?

«Потому что ты ведьма», — напоминаю я себе. «Язычница, поклоняющаяся только сексу».

— Попробуй себя на вкус, — говорит Бром, отпуская волосы и касаясь моего лица, засовывая пальцы мне в рот. — Пососи их.