Книга Порочные ангелы, страница 114 – Карина Халле

Я поморщилась.

— Это должно быть чем-то хорошим?

— Это ничего не значит, — сказал Эсте. — Но я понимаю, почему Хавьер так одержим тобой.

— Одержим? — это было новостью для меня.

— Не будь слишком польщена, — сказал он язвительно. — Хавьер легко становится одержимым. Хотя с женщинами это случается нечасто. Учитывая то, как все складывалось для него в прошлом, и его преданность делу создания империи, я удивлен тем, как все обернулось.

— Но ты недоволен этим, — сказала я.

— Да. Я думаю, что он позволил своим чувствам к тебе затуманить его рассудок. Но все могло быть и хуже. — Чувства ко мне? Я хотела попросить его уточнить, рассказать больше. Но понимала, что это чертовски неуместно, учитывая мои ужасные обстоятельства, и внутренне укорила свое сердце за то, что оно даже пропустило удар. Эсте изучал мое лицо. — Просто чтобы ты знала, — сказал он осторожно, со знанием дела, глядя в глаза, — его чувства к тебе означают только то, что он не убьет тебя. Вот и все. Большего ты от него не добьешься. Это все равно, что добывать кровь из камня.

— Знаю, — быстро сказала я. — Никогда не думала иначе.

Он кивнул и похлопал по кровати.

— Хорошо. Ну, я полагаю, мне пора идти. Надеюсь, все это того стоит. Ты могла бы так же легко исчезнуть и получить новую личность, новую жизнь, новое все.

Я покачала головой.

— Не могу так поступить. У меня есть совесть.

— И это будет твоей смертью, — сказал он. — Хуанито приедет за тобой через час. Это долгая дорога, как ты знаешь, — он встал и сделал паузу, как будто что-то вспоминая. — О, и еще раз прости за то, что ударил тебя электрошокером.

Я холодно посмотрела на него.

— Правда? Я все еще думаю о том, чтобы ударить тебя по голове этим подносом, просто так.

Он усмехнулся.

— Я так и думал.

Он открыл дверь.

— Эстебан, — окликнула я его. — Не мог бы ты позвать сюда Хавьера?

Его лицо скривилось в сомнении.

— Я постараюсь.

Дверь закрылась, и я стала ждать. Когда час приблизился, я надела платье и кроссовки — единственные вещи, в которых мне предстояло притвориться, что я сбежала. Больше у меня ничего не было. Ни денег, ни документов, ничего. Я уставилась на свое лицо в зеркало. Мне было интересно, увидит ли Сальвадор ужас в моих глазах и примет ли его за то, где я была, а не за то, куда собиралась. Я надеялась на это.

В конце концов, за пять минут до того, как закончился песок в песочных часах, ко мне пришел Хавьер. Он надел маску элегантности и безразличия, его необычайно красивые черты лица приобрели вид скульптуры. Но я не понимала, что хотел сказать художник: это человек в отрицании? Или человек без души? А может человек, который построит империю и наследие, чья гордость сформировала это? Или вот человек, который впервые в жизни не знает, кто он?

Кем бы ни был человек, стоявший у моей двери, было очевидно, что это было последнее место, где он хотел бы оказаться.

— Ты хотела меня видеть? — сказал он так официально, что это резануло сильнее, чем его лезвие.

— Ты не собирался прийти попрощаться? — спросила я его.

Он остался у двери. Я осталась возле ванной. Никто из нас не двигался.

— Собирался, — сказал он, в его голосе чувствовался вызов. — У двери.

— О, — едко сказала я. — Как любезно и уважительно с твоей стороны.

— Луиза, — предупредил он.

— Значит, после всего, через что ты меня провел, — сказала я, сложив руки, — ты просто вытираешь руки и выталкиваешь меня за дверь.